Владислав Сурков - Тексты 97-07

В силу этого, отчасти спорного, предположения опыт прошедшего времени, как правило, оказывает подавляющее влияние на организацию текущей деятельности. Кто-то сказал: генералы всегда готовятся к прошлой войне. Чтобы, не дай бог, не обидеть какого-нибудь генерала, давайте признаем, что и многие из нас, людей сугубо гражданских, видят сегодняшний день из прошлого. И почти не учитывают в процессе принятия актуальных решений возможные конфигурации будущего. Поэтому мы так долго топчемся в индустриальной эпохе, все уповаем на нефть, газ и железо. Поэтому постоянно догоняем – то Америку, то самих себя образца 1989 года, а то и вовсе Португалию. Гоняемся за прошлым, то чужим, то своим. Но если предел наших мечтаний – советские зарплаты или евроремонт, то ведь мы несчастнейшие из людей.

Чтобы сделать наши планы более интересными, амбициозными и реалистичными, нужен новый метод. Нужно, чтобы будущее влияло на актуальную политику сильнее, чем прошлое. Нужно диагностировать и корректировать существующее положение с позиций предстоящего.

Назовем такой способ оценки и постановки задач «взгляд из утопии», из желательного будущего.

Какое будущее желательно? (Отметим с сожалением в скобках, что среди популярных футурологических брендов последних десятилетий – «постиндустриальное общество», «конец истории», «плоский мир», «цивилизация третьей волны» и прочее – нет ни одного российского происхождения.) Думаю, всех (ну, почти всех) устроит мир без войн, сообщество суверенных демократий, процветающих и живущих по справедливым законам, когда, как писал Александр Пушкин, «народы, распри позабыв, в единую семью соединятся». Есть, правда, радикальные мечтатели, которые говорят, что и самих народов не будет, и наций, а будет одна сплошная глобализация. Возможно, они правы, но лично мне не интересно будущее, в котором нет ничего русского. Будущее без России не стоит того, чтобы о нем говорить. В качестве компромисса давайте помечтаем о глобальной федерации, основанной на договорных отношениях свободных наций.

Все субъекты такой федерации должны быть равны, что не означает ее культурной и экономической однородности, некоторые будут равнее. Хотелось бы, чтобы Россия как субъект утопической глобальной федерации была регионом-донором, нацией-лидером, одним из центров интеллектуальной активности. И вот вопросы к нам всем. Хотим мы включения в так называемую цивилизацию третьей волны или останемся ржаветь в индустриальной, на задворках глобальной экономики до скончания века и нефти? Хотим ли мы неуклонно стремиться к смягчению нравов в политике и в быту или предпочтем ходить строем?

Если хотим, то давайте взглянем на себя из наилучшего будущего. Из глобально значимой национальной экономики интеллектуальных услуг. Из процветающей суверенной демократии.

Что мы увидим? Увидим бурно ветвящуюся бюрократию, прилипшую к нефтяной трубе. Увидим, что на руководящих позициях в нашем обществе и в частном секторе, и в государственном критически мало людей, настроенных на третью волну. Что сырье ценится дороже знаний. Что культура и образование еще не стали основой экономики и политики. И по-прежнему считаются нерентабельной «социалкой», периферией сырьевого комплекса. И нет понимания, что не существуют отдельно, сами по себе политические, экономические, военные преимущества. Они всегда часть и следствие культурного превосходства.

Давайте посмотрим на мировое хозяйство как на большой завод. На этом заводе есть цеха первичной переработки, где в пыли и в чаду трудятся рабочие низшей квалификации. Есть сборочный цех, где люди в белых халатах, рабочая аристократия, производят готовые изделия. Есть бухгалтерия, инженерное бюро, где работают специалисты с высшим образованием. А есть дирекция и правление. Там заседают самые умные.

Где же наше с вами место на этом международном предприятии? Маловероятно, чтобы кому-то в мире пришло в голову обратиться к нам за новой технологией, качественными финансовыми услугами, эффективным управлением, кассовым фильмом, модной одеждой. На нашу страну выходят, чтобы купить нефть, газ, пресловутый лескругляк. Стало быть, в мировом разделении труда мы не инженеры, не банкиры, не дизайнеры, не продюсеры и управляющие. Мы – бурильщики, шахтеры, лесорубы, то есть довольно чумазые ребята с рабочих окраин. Конечно, всякий труд почетен, но все же – почему так? Мы ведь считаем себя высокообразованным и высококультурным народом.