Савва Ямщиков - Россия и бесы. Когда не стало Родины моей…

Сегодня мне особенно противно быть современником поругателей земной любви. «На старости я сызнова живу», ибо боготворю женщину, о которой мечтал всю жизнь. Красивую, тонкую, тактичную, до бесконечности изысканную и глубоко верующую. Я знаю, что ее никогда не потянет и посмотреть в сторону плейбоев типа Ерофеева и иже с ним. Но, перечитывая заново строки Данте, Петрарки, Пушкина, Тютчева, Рубцова и Глушковой, я хочу со свойственным мне простодушием задать вопрос вертлявым шоуменам: «Когда вы кончите «кистью сонной рисунок гения чернить»? Когда вернетесь на свои домашние кухни и там дадите волю природной пошлости и никчемности?»

И снова сиюминутные впечатления заставляют меня отступить от графика запланированных заранее простодушных вопросов. Уж больно они волнующие, эти впечатления, задевающие самые тонкие душевные струны, мешающие спокойно работать и спать.

В той поездке из Пскова в Михайловское, что привела меня к мемориалу летчика-героя Тимура Апакидзе и скрасила безрадостную картину нынешней пошловатой монументальной пропаганды, наш «водитель» Виктор Правдюк включил в машине кассету с программой талантливейшего русского певца Александра Подболотова и заставил на пару часов забыть обо всем на свете.

Четверть уже века назад (ох, как они быстро летят, отпущенные нам Богом годы!) на дне рождения Владимира Высоцкого, отмечавшемся им дома, в очень узком кругу, познакомился я с истинным художником-самородком. Обаятельный и улыбчивый парень готовил что-то на кухне, накрывал на стол и влюбленными глазами смотрел на хозяина-именинника. Признаюсь, что я принял его поначалу за преданного поклонника Володиного творчества, готового на все для своего кумира. «Сегодня у меня праздник, – сказал Володя, – и я решил сделать подарок себе и вам. И подарок этот из дорогих, ибо петь нам будет Александр Подболотов, которому отпущен бесценный музыкальный дар». Высоцкий был человеком требовательным не только к себе, но и к людям, его окружавшим. Заинтригованные, мы с нетерпением ждали знакомства с приготовленным сюрпризом. Та ночь навсегда осталась у меня в памяти, а голос Подболотова, могучий и нежный одновременно, прозрачный, чистый, словно родник, по сей день звучит для меня, как одно из высочайших проявлений человеческих возможностей и совершенства.

Шли годы, и я все ждал, когда же на сцене Большого театра, на концертных площадках и в телевизионных передачах услышу неповторимый голос Подболотова. Но вместо подболотовских романсов угощали нас остывшими и не всегда вкусными музыкальными блюдами, сервированными посредственными, но сумевшими случайно попасть на бал удачи оборотистыми артистами. Чтобы хоть как-то противостоять приблатненной тогдашней телетусовке (хотя это были цветочки по сравнению с нынешней вампукой), включил я встречу с Александром в свою телепрограмму «Служенье муз не терпит суеты». Понимая, что мне одному, далекому от профессионального восприятия музыкальных тонкостей, с передачей не справиться, попросил я помощи у Виктора Правдюка. Съемку подболотовской программы мы решили провести во Пскове, на фоне старых архитектурных памятников, на живописных берегах Великой и Псковы.

На дворе стояло время срежиссированного ставропольским пустобрехом путча, прекрасно исполненного свердловским «Троекуровым» и его подельниками. Русские люди ужаснулись, увидев на трибуне «победителей» мегеру-воительницу Боннэр, возмущенную присутствием рядом с собой православного священника. Те, на ком держались еще основы жизнедеятельности и порядка в стране, подвергались освистыванию и улюлюканью. Один из таких профессионалов, с которым я имел счастье работать и дружить, сидел в дни путча под бутафорским арестом в своем кабинете. Посланный демшизовцами охранник, бывший его подчиненный, чувствовал себя неуклюже по крайней мере. Друг мой переживал случившееся как личную трагедию, ибо не видел выхода из создавшейся ситуации. Атмосфера в кабинете была удручающей. И тогда я вспомнил, что в полночь по ленинградской программе Виктор Правдюк покажет нашу часовую передачу о Подболотове. После первой же песни забыли мы о беспределе, охватившем страну, и погрузились в исцеляющую радость классических русских песен и романсов, которые исполнитель облек в совершенную форму, пропустив каждую из них через свою душу и передав слушателям тончайшие нюансы шедевров.

Новое время потребовало новых песен. Любимцы партийно-комсомольской элиты, обученные хапать лучшие куски с хозяйских столов, подсуетились, ловко вписались в число гостей на «пиру во время чумы» и породили такой шоу-бизнес, который лишь в страшном сне может предстать нормальному человеку. Эстрадная тусовка гуляла и гуляет от рубля и выше, совершенствуясь в пошлости и цинизме. И уж ни за какие деньги не подпустит к себе на пушечный выстрел мастеров такого высокого ранга, как Александр Подболотов. Я не говорю сейчас о других русских талантах, но поверьте, их у нас совсем не мало.