Сергей Переслегин - Самоучитель игры на мировой шахматной доске

Концепция постиндустриализма, как в значительной степени и представления Ф. Энгельса о бесклассовом обществе, есть взгляд на будущее с позиции индустриальной фазы. С методологической точки зрения это означает ограниченность всех построений теории рамками индустриализма. Иными словами, находясь внутри индустриальной фазы, аналитик способен правильно выстроить проекцию следующей фазы на индустриальное пространство. Само по себе это только полезно, но зачастую приводит исследователей к отождествлению такой проекции и самой фазы.

Представим себе, что на рубеже Высокого Средневековья и Возрождения хороший европейский аналитик осознает ограниченность традиционных способов хозяйствования и попытается представить себе следующую фазу развития как способ преодоления этой ограниченности.

Очень быстро он просчитает структурообразующее противоречие между владеющей землей аристократией и обрабатывающими землю крестьянами. Это противоречие проявлялось в массовых крестьянских восстаниях и, что гораздо важнее для аналитика, в неэффективности хозяйствования, слабой освоенности ряда земель, медленном внедрении новых культур и образцов техники. Особое внимание теоретик обратил бы на то, что любые эксперименты по введению товарного монокультурного производства сопровождались деградацией всех форм экономической жизни в регионе.

Это приведет аналитика к концепции: «земля принадлежит тому, кто ее обрабатывает» – со всеми сопутствующими смыслами: ликвидации сословий, равенства людей перед законом, понятия о естественных правах человека, ликвидации цеховых ограничений и цеховой структуры в ремесле. Заметим, однако, что ведущую роль во всех этих процессах, будет, по мнению теоретика, играть Римская католическая церковь.

Понимая всю выгодность и даже необходимость монокультурного земледелия, ученый придет к выводу об активизации товарообмена. Вероятно, он сможет даже вычислить необходимость всепланетной системы обмена денежного кредита, соответствующей транспортной сети. Гениальный теоретик сможет додуматься до ассигнаций и банковских структур. При тщательном анализе экономического обеспечения крестовых походов подобные прозрения вполне возможны.

Иными словами, он сумеет разработать концепцию сельскохозяйственного капитализма и выстроить модель аграрного капиталистического государства с ведущей ролью Церкви, равенством граждан перед церковным законом и свободной торговлей.

Нет никаких сомнений в том, что подобное исследование вскрывает важные особенности индустриальной фазы развития и даже строит проекцию индустриального мира на традиционную экономику. Однако с нашей сегодняшней точки зрения в подобной «крестьянской утопии» отсутствует главное: представление о крупном фабричном производстве и его господстве в промышленности. То есть именно то, что делает индустриальную фазу индустриальной и структурирует все ее существование.

Хотя глубина и всеобщность кризиса индустриальной фазы развития в полном объеме не осознана мировыми элитами, демографическая, экономическая и социальная динамика последней четверти XX столетия внушает им серьезное беспокойство (см. карту 12.2). Рефлексия возникших и возникающих проблем была положена в основу нескольких альтернативных стратегических замыслов, которые ныне и определяют положение на мировой шахматной доске. Эти замыслы удобно рассматривать в проектном пространстве [290].

Будем называть проект одной из национальных элит [291]глобальным, если он оперирует не только с собственными (национальными) ресурсами и смыслами, но и с заимствованными.

Будем называть проект когнитивным, если он работает с экзистенцией (трансцендентными смыслами, уникальностями). При этом локальные когнитивные проекты работают только с собственной экзистенцией – пример, еврейский национальный когнитивный проект, в то время как глобальные «втягивают» в себя и преобразовывают чужие трансценденции.

Поскольку работа с чужими трансценденциями подразумевает рефлективное отношение к собственным, разумно предположить, что глобальный когнитивный проект подразумевает тензорную [292]трансценденцию.

Практически невозможно регистрировать локальные когнитивные проекты. Глобальных же, насколько можно судить, всего четыре, причем два из них носят скорее постиндустриальный характер.

Строго в рамках индустриального когнитивизма действует геоэкономический Запад. Для лидеров ЕС содержанием происходящих в мире изменений является переход от государств к негосударственным, региональным структурам, преобразование высших форм индустриальной экономики (хай-тек) в первичные формы экономики постиндустриальной (хайест-тек), отказ от идентичности в пользу социальной коммунабельности. Эти задачи Германия, являющаяся сердцем и двигателем глобального европейского проекта, выполняет последовательно и методично.