Янис Варуфакис - Взрослые в доме. Неравная борьба с европейским «глубинным государством»

Распоряжение выпустили не сразу. Это случилось несколько дней спустя, в моем присутствии, когда я участвовал в мероприятии вместе с этим министром. Когда шоу закончилось, он, возмущенный моей критикой, гневно обрушился на продюсера: «Мы платим вам зарплату, а вы продолжаете приглашать его, чтобы он нас донимал? Чтоб ноги его тут больше не было!» После этого меня перестали приглашать. Однако, к моему большому удивлению, продюсер ERT позвонила мне несколько недель спустя и позвала на эфир на следующий день. Я ответил, что, безусловно, рад этому любезному приглашению, но, возможно, им следует хорошенько подумать – ведь мое имя внесено в черные списки. Реакцию продюсера можно описать как здоровое недоверие: «Да вы что! Дни фашизма на ERT давно миновали!» Ладно, согласился я, но на всякий случай поспрашивайте коллег; если вы все равно захотите меня позвать после этого, просто позвоните, и я приду. Через два часа мой телефон снова зазвонил. Продюсер грустно призналась: «Простите, я была в декретном отпуске и ничего не знала, ведь приказ нам не предъявляли. Мне очень жаль, и сочувствую я не столько вам, сколько нам. Спасибо, что защитили меня».

Я выяснил это позднее, в ходе одной из министерских поездок в Вашингтон, округ Колумбия.

Греческие пенсионные фонды, как и аналогичные фонды большинства стран, обязаны по закону держать большую часть своих резервов в греческих государственных облигациях. По сути дела, пенсионеров заставляли одалживать государству свои финансы. Уставы профессиональных организаций, наподобие юридических коллегий, тоже требовали от управляющих инвестировать финансы в государственные облигации. Греческие банкиры, разумеется, также пострадали бы, но, в отличие от пенсионеров и частных инвесторов, они бы полностью компенсировали свои потери за счет средств европейских налогоплательщиков, которые греческое государство получило в рамках второго «спасительного» кредита и передало банкирам – в интересах, сами понимаете, обеспечения финансовой стабильности.

В древних Афинах способ народного голосования, когда на глиняных черепках («остракос») писали имя человека, который, как считалось, угрожал демократии; если против такого человека подавалось более 6000 голосов, его изгоняли из города на 10 лет в качестве превентивной меры.

Имеется в виду слезоточивый газ.

В древнегреческих полисах рыночная площадь, место общегородских событий.

«Народное общество Золотой зари», греческая ультраправая неонацистская партия.

Временное правительство сформировали осенью 2011 года; весной 2012 года был одобрен законопроект о втором кредите, а на май 2012 года назначили новые выборы. Поскольку парламент не смог найти компромисс, через месяц все повторилось, и на сей раз господин Самарас в качестве премьер-министра сумел сформировать коалиционное правительство – с сильно обескровленной ПАСОК и крошечной левой партией, поддерживавшей истеблишмент.

В отличие от греческих пенсионных фондов, профессиональных организаций и мелких держателей облигаций, которые потеряли до 90 % своих средств, «одолженных» ими греческому государству, лишь немногие иностранные владельцы греческих государственных облигаций понесли убытки. Причина в том, что к началу списаний в 2012 году иностранные банки и другие институциональные инвесторы уже успели продать (со скидкой) свои греческие государственные облигации либо Европейскому центральному банку, либо готовым рисковать хедж-фондам. К 2012 году иностранные владельцы греческих государственных облигаций платили за них менее 30 % от номинальной стоимости. Иными словами, они даже заработали на официальном списании 2012 года, если учесть те «стимулы», которые им предложили за одобрение условий списания.

Когда стал министром финансов, я выяснил, что глава налоговой службы не обязана даже информировать меня о деятельности своего ведомства. Ни я сам, ни парламент не могли уволить эту особу без согласия «Тройки», однако я при этом отвечал перед парламентом за любые скандалы, проступки или невыполнение поставленных задач со стороны налоговой службы.

Маргарет Тэтчер, политик, чьим политическим наследием стала приватизация, была бы потрясена. Ее аргументами в пользу продажи государственных активов были усиление конкуренции и снижение налоговых ставок, что становилось возможным благодаря увеличению доходов и снижению текущих расходов. В Подкормистане 2.0 приватизация означала нечто иное: государственные активы распродавались задешево, поскольку экономическая депрессия резко уронила цены, а доходы валились в бездонную пучину непогашенного государственного долга Греции.