Валентин Зорин - Мистеры миллиарды

Это шутка, но если говорить всерьез, то исключение — а карьера Ханта среди обладателей миллиардных состояний случай вполне уникальный и исключительный — отнюдь не опровергает общего правила.

Покинув отчий дом, Хант кочевал из штата в штат. Его видели в притонах Калифорнии и в местах, где совершали свои сделки мелкие спекулянты Северной и Южной Дакоты, владельцы игорных домов Аризоны и темные дельцы Канады. Был случай, когда молодой Хант вдруг вынырнул в качестве владельца хлопковой фермы, но быстро разорился и в 1921 году, будучи объявлен банкротом, вновь принялся гоняться за фортуной.

О начале хантовского бизнеса в Америке говорят по-разному. Однако я не встречал наивного чудака, который был бы склонен всерьез принимать высказанную как-то на страницах «Нью-Йорк геральд трибюн» версию о том, что первоначальную сумму, позволившую ему начать нефтяной бизнес, он скопил, работая батраком и лесорубом, хотя некоторое время лесоруба Хант из себя изображал. Так в Америке не бывает.

Пожалуй, значительно более достоверным выглядит утверждение журнала «Тайм» о том, что «начало богатствам Ханта положено за игорным столом».

В поисках сведений о начале хантовского бизнеса я разговаривал в Америке со многими информированными людьми, в том числе хорошо и много лет знающими самого Ханта. В той или иной степени, с большими или меньшими оговорками, но большинство из них подтверждает именно эту версию начала его карьеры. В течение нескольких лет Хант добывал свой хлеб при помощи колоды карт. Он был известен во многих игорных притонах юга Америки. Были выигрыши, были проигрыши. Однажды в игорном доме «Эльдорадо» в Аризоне его партнер по покеру, спустив все, что при нем было, поставил на кон последнее свое достояние — нефтяную скважину. Так было положено начало одной из крупнейших нефтяных компаний современного капиталистического мира.

Пожалуй, есть смысл немного остановить внимание читателя на одной стороне хантовской жизни, не потому, конечно, что сие в достаточной степени пикантная тема, а потому прежде всего, что без этого не понять до конца Гарольда Ханта. Без этого не уразуметь не только тех или иных фактов его биографии, особенно в начале его деловой карьеры, но прежде всего не понять его самого, не разглядеть под маской хотя и несколько неопрятного, быть может, чудаковатого, подчас раздражительного и злобного, но в конце концов безобидного старикашки отвратительного хищника, растленного типа, без принципов, чести, морали.

Авантюризм у Ханта в нраве. Он игрок, игрок по натуре, по образу мыслей, по психологическому складу. Игра — неотторжимая часть его биографии. Дело не в том, что волею случая он выиграл в карты некую толику денег, а затем, покинув стезю греха, двинулся по пути респектабельного бизнесмена, использовав выигранные деньги лишь в качестве первого толчка. Кстати говоря, именно такая версия господствует в писаниях, посвященных техасцу, которых в последние годы на американском рынке появляется все больше.

Игра не случайный эпизод в жизни Гарольда Ханта. Она сама его жизнь. Красной нитью азарт игрока проходит через все его сознательные дни баловня фортуны. Едва научившись первым буквам, один из восьмерых детей фермера из Иллинойса, Хант, по его собственным словам, уже отлично манипулировал колодой карт. Первые в жизни деньги, которые оказались у него в руках, были гроши, которые он выигрывал в карты у старших братьев.

Надо сказать, что миллиардер сейчас не очень любит, когда ему напоминают о роли карточной колоды в его судьбе. Но в узком интимном кружке, расчувствовавшись, нет-нет да и заговаривает старый игрок о величайшей страсти своей жизни. Просто не может он удержать это в себе.

Официальные хантовские биографы вовсю стараются представить страсть своего идола как мимолетный эпизод или вовсе ее отрицают. Но вот собственный рассказ Ханта о случае, который впервые дал в его руки внушительную пачку долларовых бумажек. Он рассказал об этом сам в минуту откровенности вхожему в его дом американскому журналисту Тому Бакли. Привожу этот рассказ слово в слово.

«Я работал на лесозаготовках в Пекос Вэлли и Нью-А4ехико. Наш лагерь был расположен на железнодорожной ветке, другая ветка милях в двух от нас вела к лагерю, где работали мексиканцы. Вечером я ездил туда играть в кункан. Это очень умная игра. Надо играть испанской колодой в 40 карт без восьмерок, девяток и десяток.

Как-то теплым вечером мы сидели на открытом воздухе, и я сдавал карты на опрокинутую бельевую корзину. Внезапно я начал выигрывать, и выигрывать потрясающе. К нашей группе сбежались все, кто был в лагере. Азарт охватил всех, и каждый вынимал все запрятанные доллары, заработанные в предыдущие месяцы. А мне все шла и шла карта. Мы продолжали играть дотемна, пока все, что было у мексиканцев, не перешло в мой карман.