Игорь Гаврилов - Выборы на фоне Крыма - электоральный цикл 2016-2018 гг. и перспективы политического транзита

В чем причина слабости идеологических расколов в современном российском обществе? Л. Гудков утверждает, что это не более чем пережиток советского периода: «В более серьезном и долговременном плане мы имеем дело с незавершенным процессом краха советской системы и неспособностью переработать и преодолеть советское тоталитарное прошлое». [112] В России объяснили причины популярности «путинского режима» // УНИАН. 4 июня 2014 г. URL: https://www.unian.net/politics/925387-v-rossii-obyyasnili-prichinyi-populyarnosti-putinskogo-rejima.html (дата посещения: 17.06.2018). Напротив, отмечают И. Задорин и Д. Коноваленко, «…сегодняшнее российское общество продолжает по инерции сохранять ряд привычек прошлых лет, и этой инерционностью общественного сознания можно объяснить некоторые особенности восприятия россиянами внешнего мира и внешней политики. Сегодня, как и 10–15 лет назад, россияне сохраняют и повышенный интерес к важнейшим событиям зарубежной жизни, и сравнительно высокий уровень информированности о них… Как правило, респонденту оказывается гораздо проще высказаться по поводу очередной зарубежной поездки президента РФ, нежели оценить, например, целесообразность введения нового Трудового Кодекса (хотя последний в гораздо большей степени затрагивает интересы респондента). [113] Задорин И., Коноваленко Д. Внешнеполитические ориентации россиян // Циркон. 1 апреля 2002. URL: http://www.zircon.ru/upload/iblock/c86/Vneshnepoliticheskie_orientacii_rossijan.pdf (дата посещения: 17.06.2018).

Несерьезно, по нашему мнению, ссылаться на одно лишь советское прошлое, так как подобные настроения формировались на протяжении всей русской истории, а так называемое «оборонное сознание» – продукт не 70-летнего советского периода, а нескольких столетий Московского царства и империи Романовых. Нынешняя же волна консерватизма, охватившая Россию после 2012 г., имеет маятниковую природу и является отложенной реакцией на неудачи либеральных реформ 1990-х гг. и усиление конфликта с Западом. Россияне все чаще и с большей ностальгией вспоминают поздние советские времена с их стабильностью, предсказуемостью и социальными гарантиями. Одновременно в стране растет новое поколение, имеющее иные ценности и привычки, сформировавшееся в условиях информационных возможностей социальных сетей, свободных перемещений по миру. Оно не особенно желает жертвовать чем-либо существенным во имя ценностей консерватизма и русской исторической идентичности.

На фоне расцвета «мобилизационного консерватизма» в последние годы стремительно сокращалось число сторонников так называемого «европейского выбора», который в 1990-е и начале 2000-х гг. считался вполне официально «выбором России». По данным ВЦИОМ, еще в 2007 г. общественное мнение раскалывалось примерно поровну по поводу взаимоотношений российской и европейской цивилизаций. Западническая позиция, согласно которой «Россия – часть Европы, и в XXI веке их судьбы будут все теснее переплетаться», находила поддержку 38 % россиян, а альтернативную почвенническую, согласно которой «Россия не является в полной мере европейской страной и никогда не сможет стать частью Европы», поддерживали 45 %. [114] Источник: Мониторинг ИС РАН. Подробное описание исследования см. на стр. 112.

Поворот нашего общества в сторону почвеннических настроений наметился в 1998–1999 гг., отмеченных дефолтом и войной НАТО против Югославии. Он объясняется крахом надежд на быстрое реформирование России по западному образцу и разочарованием в Западе как «добром полицейском», обеспечивающем справедливый мировой порядок. Именно поэтому начало складываться мнение, что чего-либо позитивного наша страна может добиться только с позиций силы – как военной, так и экономической. Уже в 2014 г. 59 % россиян были уверены, что усиление России представляет угрозу для европейских стран, поскольку сильная Россия способна заставить европейцев считаться со своими интересами, и лишь 15 %, напротив, полагали, что европейские страны заинтересованы в подъеме и укреплении России. [115] Источник: Мониторинг ИС РАН. Подробное описание исследования см. на стр. 112. Именно воссоединение Крыма и Севастополя с РФ, произошедшее вопреки явно обозначенному желанию Киева, Вашингтона и Брюсселя, подтвердило для большинства наших соотечественников вывод, что сила – не в правде, а именно в силе как таковой. Ибо «слабых – бьют!», как учит нас В. Путин.

Если теперь мы больше не Европа, то кто – неужели Азия? В новом витке этой многосотлетней дискуссии поучаствовал даже помощник президента В. Путина Владислав Сурков: «И все-таки вряд ли мы третья цивилизация. Скорее, сдвоенная и двойственная. Вместившая и Восток, и Запад. И европейская, и азиатская одновременно, а оттого не азиатская и не европейская вполне». [116] Сурков В. Одиночество полукровки // Архив интроверта. 9 апреля 2018 г. URL: http://introvertum.com/statya-vladislava-surkova-odinochestvo-polukrovki-14-polnyiy-tekst/ (дата посещения: 17.06.2018). Действительно, миграционный приток в коренные российские регионы выходцев из Азии (впрочем, весьма ослабевший в 2014–2018 гг.), дополняется политикой на укрепление Евразийского союза, при этом нравы и обычаи восточных диаспор скорее сами превращаются в норму жизни, чем адаптируются к русской культуре и традициям. Но проникает ли «азиатчина» в наше общество, как об этом пишет, например, берлинский критик В. Путина Александр Морозов? [117] Морозов А. Дрейф в Евразию // Русский журнал. 1 февраля 2013 г. URL: http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Drejf-v-Evraziyu (дата посещения: 20.07.2018).