Игорь Маранин - Выбор Метея [СИ]

Ночь была долгой… Она никак не кончалась, словно ржавые шестеренки старого небесного механизма внезапно остановились, перестав крутить Землю навстречу Солнцу. Именно тогда Метей понял, что за ним пришли. Браслет на руке слабо запульсировал, вонзаясь маленькими болезненными иголками в запястье и предупреждая, что Печать, наложенная им на Врата Перехода, взломана. Они были здесь. Длиннобородый Орин, гибкая, как лоза, Ивлин и карлик Яки. Из распахнутых Врат пахнуло угрозой, а затем браслет почернел и осыпался черным пеплом на пол.

Жизнь Метея, его молодость больше никто не охранял. Прежний Мир упрямо не хотел вычеркнуть его из памяти и смириться с тем, что Вечный Сон закончен. Долгий, покойный, ленивый сон… Путешествие по бесконечной спирали восьмерки из ниоткуда в никуда.

Ночь была долгой… Но все же она закончилась. Шестеренки заработали вновь, и Земля, жалобно скрипя несмазанной осью, закрутилась в своем привычном ритме. Муравейник из камня, стекла и металла ожил, и по его улицам забегали маленькие железные коробочки, перевозя спешащих муравьев к месту их каждодневного труда. Стучать пальчиками по белым пирамидкам клавиатуры, строить новые здания, прокладывать дороги, производить товары, а затем потреблять их и производить вновь.

Над двориком маленькими капельками висело раннее утро. Загадочное, как и всякое начало. Обволакивало силуэты домов и ленивую фигуру дворника, собиравшего в помятую ржавую ванну остатки вчерашнего вечера.

Этот Молодой мир был велик, в нем можно было затеряться на целые столетия, но что он будет делать без браслета? Сделать его заново невозможно. По крайней мере, в этом времени. А без браслета он стал обычным смертным… Метею нужен был браслет, и вернуть его можно было лишь одним способом. Взяв у одного из той троицы, что охотилась за ним.

Взять еще до того, как они прибыли…

Длинная темно-зеленая гусеница с маленькими окошками катилась по узким полоскам металла, уходящим в большой город. За окошками были видны человеческие фигурки — маленькие и далекие. Карлик Яки сделал глубокий вдох и тут же закашлялся: воздух оказался тяжелым и грязным, словно давно не стиранная одежда. Всего несколько мгновений назад Врата впустили их на окраине небольшого европейского городка пятнадцатого века. И вот теперь Азия… Век, кажется, двадцать первый. Именно тот, куда вел след предателя Метея. Старый, почти выветрившийся след. Врата бесшумно захлопнули высокие полупрозрачные створки и растаяли в утренней дымке пустой городской набережной. Почти пустой. Не успели они исчезнуть, как мимо путешественников пробежал странно раздетый молодой человек. Да-да, именно странно раздетый! Короткие — едва по колено — штаны и исподняя рубаха, широкая, словно парус маленького барка. За человеком никто не гнался. Оно просто бежал себе, вставив в уши черные шарики, скрепленные под подбородком тонкой лентой из незнакомого материала. Бежал и что-то бормотал, не замечая никого вокруг.

Путешественники проводили его недоуменными взглядами и переглянулись. Они еще не сделали ни одного шага, а этот мир уже успел удивить их. Зачем нужно бежать, если за тобой никто не гонится?

Набережная, спрятавшаяся за деревьями, оказалась небольшим зеленым островком среди каменного леса огромных зданий. Между зданиями сновали самодвижущиеся повозки — совсем маленькие и чуть побольше. Они проносились одна за другой, и перебежать на противоположную сторону улицы рискнул бы только безумец. Ивлин тихо вскрикнула и указала своим спутникам на один из каменных домов. На серой стене висел Знак Метея. Один из тех презренных знаков, без которых немыслим этот Новый мир. Потом они просто шли вдоль улицы, привыкая к этому городу и к этому времени и удивляясь высокому искусству рисования горожан. Повсюду — над улицами и на столбах, на торцах домов и в витринах торговых лавок — были развешены чьи-то рисунки. Довольно часто им попадались презренные Знаки Метея, вызывая неприятное чувство, что Предатель подглядывает за ними. А затем карлик предложил прокатиться на одной из самодвижущихся повозок. Это была специальная повозка, похожая на гигантского жука с торчащими вверх усами. Благодаря усам «жук» ориентировался, куда ему ползти, — вверху были натянуты металлические веревки, и усы скользили по ним, выбирая направление.

Люди в чреве «жука» пахли потом, заботами и эмоциями. И постоянно оглядывались на путешественников и их странную для этого времени одежду. При некоторых взглядах Ивлин невольно бросало в дрожь. Этот мир, даже в его небольшой концентрации, вызывал брезгливость и страх.