Тесла Лейла Хугаева - Проблемы развития духа. Критика структурализма

39. Оствальд трактовал энергию, будучи эмпириком, как «количество работы», а изучение энергий понимал как измерение перетекания энергий друг в друга на основе закона сохранения силы. Этот «эвристический метод» ему справедливо поставили в вину все: и Планк, и Эйнштейн, и Ленин.

40. Однако, если говорить об энергетической теории познания с позиций рационализма и понимать энергии как «формы природы», как «монады Лейбница», если угодно, как системы законов, открывающие доступ к силе различных энергий, тогда все трудности, которые сделали энергетическую теорию познания невозможной для эмпириков исчезают.

41. Ленин ответил Оствальду в том смысле, что «сказать ли материальное движение или движущаяся материя» ничего от этого принципиально не меняется. Однако, как мы видим, именно в этом радикальное отличие, если отличать материальное движение и движущуюся материю как позиции рационализма и эмпиризма.

42. Ленин «Материализм и эмпириокритицизм»: «Сказать ли: мир есть движущаяся материя или: мир есть материальное движение, от этого дело не изменяется. … Оствальд пытался избегнуть этой неминуемой философской альтернативы (материализм или идеализм) посредством неопределенного употребления слова „энергия“, но именно его попытка и показывает лишний раз тщетность подобных ухищрений. Если энергия есть движение, то вы только передвинули трудность с подлежащего на сказуемое, только переделали вопрос „материя ли движется?“ в вопрос „материальна ли энергия?“ Происходит ли превращение энергии вне моего сознания, независимо от человека и человечества, или это только идеи, символы, условные знаки и т. п.? На этом вопросе и сломала себе шею „энергетическая“ философия, эта попытка „новой“ терминологией замазать старые гносеологические ошибки».

43. Мы предлагаем энергетическую теорию познания как развитие энергетики Оствальда, но теперь уже на основе рационализма. И теорию психической энергии, вытекающую из энергетической теории познания.

44. Джон Стюарт Милль пишет, что Конт использовал неудачные названия для трех стадий своего закона развития сознания: теологическая, метафизическая и позитивная. Если смотреть поверхностно, то закон трех стадий Конта вполне совпадает с классификаций этапов становления сознания в теории психической энергии: мистика первобытного сознания на первой стадии, формальная логика, оторванная от фактов опыта, от действительности на второй стадии и научный интеллект открытия законов природы – третьей стадии.

45. Однако, если вспомнить определения стадий, которые давал сам Конт, то расхождение очевидно. Он не видит качественного различия между первобытным пралогичным сознанием, как оно описано у Леви-Брюля, и логичным сознанием; он уничтожает дедукцию как «метафизику», между тем это одна из основ познания; он в принципе отказывает науке в существовании, отказавшись от метафизики интеллекта рационалистов, от законов природы Фрэнсиса Бэкона как интеллектуальной формы вселенной.

46. Мы солидарны с мнением Милля о том, что термин «метафизическая» совершенно неуместен для второй стадии становления мышления и что термин «абстрактная» или «формально-логическая» был бы несомненно много более уместным. Прежде всего, полемика вокруг онтологии, составляющая сущность платоно-аристотелевского дискурса, не только не является пустыми софизмами, как он хочет представить, но действительно занимает центральное место в теории познания, как правильно думали греки. Поэтому не этот спор есть свидетельство недоразвитости второй стадии, ее неполноценности в поисках обретения научного метода.

47. Проблемой второй стадии является формально-логичное мышление, развивающееся с раскрытием абстракции. Способность к обобщению, как известно, необходимый атрибут логического мышления, дедукции и индукции, которые не доступны первобытному сознанию дикарей. Великая цивилизация античной Греции – первый яркий пример пробуждения абстрактного, формально-логичного аппарата мышления у человечества. За какие только проблемы не брались греки, когда почувствовали в себе силу мысли. Они считали себя способными ответить на любые вопросы, будь это подлунный или надлунный мир, как у Аристотеля. Они ощутили силу спекуляции своего зрелого мышления. Увы, одного только зрелого инструментария мышления недостаточно для научного метода. Необходимо также знание, прежде всего знание гносеологии. Но никаких существенных знаний на тот период еще не было.