Апеллируя к определенным теориям XIX века, СиПу, несомненно, удается как бы с интеллектуальных и как бы «академических» позиций отрицать современную реальность национальных отношений, исторический опыт страны и таким образом, почти «по науке» (опираясь на явно устаревшие ее достижения, относимые к канувшим в безвозвратное прошлое реалиям) вести дело все к той же конфронтации – затяжным межнациональным конфликтам, на этот раз уже по всей русской ойкумене, со всеми национальными республиками, поистине чтобы земля горела под ногами у каждого русского и не было никакой возможности обрести свой Дом уже никогда и в принципе.
Что же до А. Навального и выдающейся концентрации на его личности, то даже если бы можно было хоть на секунду предположить его в качестве будущего лидера страны, то – в отсутствие каких-либо публичных договоренностей с ним или хотя бы обещаний с его стороны – не было бы никаких причин связывать с ним какое-либо положительное решение «исторически назревшего» вопроса о русской политической субъектности. Скорее наоборот, просто глядя на его окружение, можно предположить окончательное дезавуирование данного вопроса в случае гипотетической победы. Впрочем, с такой «экономической» статьей, как у А. Навального, человек не может стать крупным руководителем по определению, а это значит, что те, кто ведет его в политику, заведомо отводят ему гораздо менее «профетическую» роль – в лучшем случае быть лидером подконтрольной оппозиции, а главное – в меру харизмы и перманентной раскрутки помочь электоральному возбуждению , способному обеспечить минимальную явку на заранее предрешенных выборах, тем самым придав им необходимую легитимность.
Двигаться в теме конфронтации, насилия, отрицания демократии, как и в теме любви к Навальному значит попросту воспроизводить общий тренд современной политики, так или иначе актуализировать сложившуюся политическую систему, помогая продлить ее существование, продолжая играть в ее игры. При этом нетрудно видеть, что похожая схема, с одной стороны, принуждающего страха, а с другой – бесплодной надежды, разыгрывается как «справа», так и «слева». И «левых» ведут и обыгрывают точно так же, как «правых», заранее встраивая в необходимый политический контекст. Вот такие невеселые выводы приходится делать относительно цензуры и апологии на «Спутник и Погром».
05.08.2013
Смысл статьи В. Карабанова «Прощание с „националистами“ и „национализмом“» 14 14 Прощание с «националистами» и «национализмом»: [Электронный ресурс] // Агентство Русской Информации. 2001—2016. URL: http://ari.ru/ari/2013/08/21/proshchanie-s-nacionalistami-i-nacionalizmom (Дата обращения: 21.12.2016).
понятен – отделить себя идеологически и мировоззренчески как от тех, кто загадил слово «национализм» (глупостью, религией, насилием, аморализмом, отсутствием культуры и т.п.), так и от собственно тех негативных смыслов, с которыми он стал ассоциироваться благодаря их усилиям (нацизма, ксенофобии, расизма и т.д.). Есть хороший термин – панрусизм , который мог бы отчасти заменить собой ставшее неприятным понятие. Не лишенный академизма и даже способный придать русскому патриотическому движению некоторые новые (в первую очередь, гуманитарные, этно-культурные) позитивные коннотации, панрусизм (или просто – русизм, наподобие – тюркизм, германизм и т.д.) означает идеологию, в своем точном значении провозглашающую этнокультурное единство русского народа.
Если в прошлом – в 19—20 вв., приставка «пан» (греч. все) в данном термине и могла служить исключительно утверждению «единства трех братских народов» (в развитие идеологии «панславизма»), в духе определения О. Неменского: «Панрусизм – идеология, утверждающая общую русскую идентичность всех восточных славян и отстаивающая идеи их исторического, культурного и политического единства. Её сторонники – русофилы, общерусы, исконники – не признают разделения восточных славян на „три братских народа“» 15 15 Олег Неменский. Панрусизм // Вопросы национализма. №7, 2011.
, то ныне она скорее подчеркивает глобальный, всемирный характер идеологии русского рассеяния/разделения , привлекая в свои ряды не только тех сознающих себя русскими, которые находятся за пределами РФ, но, по сути, становясь идеологией, не знающей государственных границ и распространяющейся везде, где есть русские (в том числе и в самой России). Сегодня в основу панрусизма (или русизма) ложатся идеи о необходимости русского политического объединения и всемирной русской солидарности. Хотя, разумеется, возможны и иные трактовки, как и иные термины.
Читать дальше