Внутренний СССР - «Закон о земле» и «Понятие о злоупотреблениях законодательной властью»

Смысл объективных прав человека неоднократно излагался в Откровениях, но беда в том, что при фиксации Откровений в писания, названные «священными», смысл Откровений утаивался, подменялся отсебятиной, извращался, заменялся на противоположный в соответствии с объективной нравственностью редакторов и цензоров канонов писания. Но писания никогда не должны были быть основой религии — сокровенной осмысленной связи души каждого человека и Бога, — а только напоминанием о необходимости таковой связи для нормальной праведной жизни людей на Земле.

Вследствие этого конфликт между нормами ВСЯКОГО (включая и своды светских законов) писания, его каноническими толкованиями и реальной Жизнью разрешается верующим непосредственно Богу человеком сообразно совести, во всей полноте восприятия им конкретных жизненны обстоятельств.

Это — мировоззренческая основа для рассмотрения писаных и неписаных законов и отнесения каждого из них к одной из двух категорий:

· к нормальной алгоритмике самоуправления общества в русле Божьего Промысла в конкретных жизненных обстоятельствах;

· к своду субъективных «прав», учреждаемых исходя из деградационно-паразитической нравственности, препятствующей становлению Царствия Божиего на Земле.

Соответственно характер законотворчества и волевого стремления высшего государственного руководства к неукоснительному без лицеприятия [7]применению порождаемого государственностью законодательства в каждую историческую эпоху очень важен, для последующих судеб государств, народов, цивилизаций. Еще декабрист П.И.Пестель высказал следующее мнение:

«Опыты всех веков и всех государств доказали, что народы бывают таковыми, каковыми их соделывает правление и законы, под которыми они живут».

И хотя П.И.Пестель говорил о правлении и законах, но по существу речь идёт о лепке общества по своему произволу носителями концептуальной власти, которой подвластны государственное правление, законотворчество (как составляющая государственного правления) и отчасти практика применения законодательства, выражающего определённую концепцию устройства жизни людей в обществе и отношения множества людей к этой концепции и концептуальной власти, её породившей.

И подразумеваемые П.И.Пестелем реальные и возможные различия правления и законов, под властью которых живут разные народы или один и тот же народ в разные эпохи, неотъемлемо подразумевает и различие возможных концепций, вплоть до взаимоисключающей несовместимости концепций в одном национальном или многонациональном обществе, и в глобальном пределе — в одном человечестве.

Все названные и не названные недомолвки, свойственные исторически сложившейся юриспруденции: о характере законов, о возможностях и общественно полезной целесообразности их неукоснительного соблюдения, а равно и нарушения, — объясняются, исходя из самовластия концептуальной власти, достижимой каждым того желающим, и объективности различий существа и форм осуществления прав и преступлений в разных концепциях. И соответственно во всяком законодательстве неизбежно выявляются две основные составляющие:

· одна из них представляет собой выражение стандартных алгоритмов самоуправления общества по вполне опредёлённой концепции устройства общественной жизни, включая и разрешение конфликтов, лежащих в русле самoй концепции, поскольку они действительно являются конфликтами между личностями или корпорациями и в них выражаются чьи-то притязания и неудовлетворенность своим положением, однако не посягающие при этом на замену господствующей над обществом концепции какой-то иной концепцией;

· другая составляющая представляет собой рубеж, на котором эта концепция (господствующая либо господство которой насаждается) защищает себя от осуществления в том же самом обществе иной, несовместимой с нею концепции, которой свойственны свои — иные стандартные алгоритмы самоуправления общества и иные представления о составе и форме осуществления прав и преступлений.

И каждая из этих составляющих может в чём-то конкретном выражать Промысел Божий, а в чём-то противиться его осуществлению.

Поскольку некоторая часть как прав, так и преступлений является общей для нескольких разных , это создаёт в сознании многих иллюзию объективной единственности господствующей концепции или иллюзию объективного несуществования каких бы то ни было вообще концепций, включая и концепции, альтернативные той, что господствует над обществом. Каждая концепция характеризуется определёнными целями (т.е. результатами, к которым объективно ведёт общественное самоуправление в русле этой концепции), а также определёнными [8]путями и средствами осуществления этих целей [9], что вполне удовлетворяет потребности в идентификации каждой из множества различных концепций.