Андрей Пятчиц - Русь великая, но делимая

Ещё одной причиной, по которой скандинавов обозначили словом «рос» и связанными с ним производными от санскритского «rudhira» [рудхира], вполне могла оказаться медь, в больших количествах добываемая из красноватой по цвету породы – руды , содержащей этот металл.

Лежащая на поверхности и поэтому легкодоступная, медная руда издавна широко использовалась в Скандинавии для бытовых целей и, безусловно, для различного рода украшений. Золото и серебро в чистом виде было доступно только состоятельным людям, большинство же скандинавов довольствовалось бронзой, которую покрывали более ценными металлами и камнями, что зависело от материальных возможностей 38.

В ранний период образования своей государственности варяги чеканили и монеты с большой примесью меди (например, монеты, отчеканенные при Эрике I «Кровавая Секира», конунге Норвегии с 930 по 934 гг.).

К сожалению, автору не удалось получить пробы этой раритетной нумизматической ценности, но по виду эти монеты выглядят как имеющие большую примесь меди. Один из редких оригиналов этой монеты находится в Британском музее (Лондон).

Изделия из меди были одним из товаров, экспортируемых скандинавами по пути «из варяг в греки».

Спустя несколько столетий медь сыграет в истории скандинавов, прежде всего – шведов, особую роль. В середине XVII столетия было решено изготавливать основную массу шведских монет из лежавшего буквально под ногами и с древности знакомого металла – меди, главного природного ископаемого страны. Руду добывали практически лопатами. В результате количество медных рудников невозможно было даже точно подсчитать – копали «кому не лень». Добыча меди на несколько лет стала основой экономики страны. Апогей скандинавской «медной лихорадки» пришёлся на годы правления королевы Кристины Шведской (королева с 1632 по 1654 гг.). Её видение экономических проблем страны было незамысловатым: нет денег – накопайте больше медной руды, часть продайте в Европу, где добыча и переработка медной руды была менее развита, и отчеканьте больше шведских монет. Некоторое время этот принцип работал, а потом цены на медь на европейском рынке упали, произошло непредвиденное, но закономерное – дефолт. Неофициальный, но очень распространённый и любимый современными шведами символ страны – «красная лошадка», ставшая красной от пыли таскаемой на ней из рудников меди, перестала быть «деньгоносной» и превратилась в просто гужевой транспорт, таскающий ископаемое, нежданно ставшее менее полезным… В то время и появились в Швеции одни из самых тяжёлых в истории человечества металлические деньги (платы) за пуд весом, на смену которым уже после Кристины пришла другая крайность: в 1661 году были массово выпущены первые в Европе бумажные деньги, стоимость которых подтверждалась запасами всё той же меди.

Учитывая их сравнительно низкую стоимость, можно с большей долей вероятности предположить, что часть этих изделий реализовывалась среди имевших контакт с варягами восточных славян посредством натурального обмена ещё по дороге в Византию.

Красный оттенок имели и корабли скандинавов: преимущественно их делали из ясеня и лесного ореха. Красноватый природный оттенок этих сортов древесины при контакте с водой становился более насыщенным.

Широко использовался красный цвет и в важнейшей для варягов сугубо военной сфере. Щит, обязательный атрибут любого взрослого мужчины, как правило, был цветным. Самый популярный и, естественно, самый распространенный красный щит означал, что его владелец настроен враждебно, белый – был знаком готовности к ведению переговоров.

Немаловажным свидетельством связи первых князей-викингов с огнём («красным» в рамках смысла санскритского «rudhira») был и их похоронный обычай 40, заключающийся в сожжении покойного вместе с его имуществом и близкими ему людьми. Восточные славяне хоронили своих усопших по иной языческой традиции, которая только сейчас стремительно исчезает на наших глазах. С древнейших языческих времён восточные славяне устраивали для покойника нечто, подобное хозяйству усопшего при жизни: это огороженный «оградкой» кусочек земли с гробом (домом) в центре. В достаточно архаичном белорусском языке даже сохранилось слово « дамавiна » (гроб), подтверждающее символичность устроенного таким образом захоронения. Поэтому предание огню в таком важном для любой культуры обряде могло быть ещё одним аргументом для обозначения скандинавов в связке с понятиями, заложенными в санскритское «rudhira». Славяне своих покойников не сжигали. Это было обычаем и прерогативой только правящего класса – варягов.