В. Дудко - Крах наступательной стратегии ВМС США на ТОФ. Книга 1. Герои Бангора

Мы же получили аппаратуру спектрального анализа на корабль (по настоятельной личной просьбе) только в 1980 году, когда я стал командиром. Из всей штатной аппаратуры записи и обработки сигнала у нас был магнитофон серии «Маяк», которым оснащали флот. Его можно было сразу выбросить как отрыжку каменного века за ненадобностью. Мне стоило немалых усилий получить на флотилию два импортных спектроанализатора и четырёхдорожечных магнитофона. Один попал к нам. Начальник РТС Павел Смирнов совместно со специалистами полигона отработал организацию поиска и записи шумов целей на ПЛ. Безусловно, что само использование АСА (аппаратуры спектрального анализа) в тог время, требовало очень высокой квалификации, доступной только немногим специалистам. Для анализа шумов и спектрального анализа пларб и других кораблей нужна была качественная запись, которую можно было сделать на измерительном четырёхканальном магнитофоне B&K, кстати, весьма компактном и полностью совместимым и пригодным к работе с ГАК «Скат». Странно, что наше руководство, посылая пла 671 РТМ к берегам Америки решать, в частности, важную разведывательную задачу, не продумало такую «малость». Мне пришлось самому выбивать эту аппаратуру спектрального анализа. Тем более что эти аппараты в ведомстве ВМФ были. Это был показатель понимания проблем руководством того времени, да и не только руководством. Сколько всего понаделали, это же ужас какой-то! А сделать один-единственный аналог В&К, нормальный измерительный прибор и магнитофон так и не смогли (или не захотели). Ну закупили бы для флота нужное количество, хотя бы обеспечили корабли, идущие на БС. Впрочем, для больших начальников это были такие мелочи, на которые они внимания не обращали. А из этих мелочей складывалась мощь флота, этот прибор играл в обнаружении и классификации цели ключевую функцию. Это как осветить ночью степь мощным прожектором, а бинокля офицеру не дать. Они требовали доказательств обнаружения лодки противника, а когда я давал им спектрограммы и ленты самописцев, вершители судеб приходили в ярость, принимая мои «фитюльки» за насмешку. И опять требовали доказательств. Из доказательств складывался успех операции.

«В теории фактор неожиданности

может сыграть вам на руку.

Но на практике в ход вступает

сила трения, когда скрип вашей машины

предупреждает противника об опасности…»

Карл фон Клаузевиц

На флоте проходили весьма ответственные и значимые события. Вдруг мне объявляют, что лодка идет на боевую службу (БС) в составе тактической группы с РПК СН и включена в программу боевых служб. Кому пришла в голову эта замечательная мысль и какой была истинная цель этого похода я не знаю, но знаю, что эффект был уникальный. Как всегда, подготовку начали срочно и немедленно, назначив дату выхода в море. Сход л/с на берег на всякий случай запретили. Строго ограничили круг информированных лиц.

Предстояло собрать экипаж, который готовился в отпуск. Абсолютное большинство жён с детьми уже улетели на запад и ждали там мужей, а мужья сдавали лодку второму экипажу. Пришлось объявлять экстренный сбор. На пирсе было сыро и постоянно дуло туманом и снегом. Вторая половина февраля.

Солнце чахло у горизонта, и уже клонилось во тьму, вокруг мутнело, и старпом на пирсе сквозь небесную слякоть собирал беглый экипаж, отпущенный на послепоходовый отдых. Офицеры и мичманы разбежались на трое суток, куда глаза глядят, и искать их нужно было, где попало. А так как. жён в посёлке уже не было, то собрать всё это стихийно и буйно проводящее послепоходовый отдых войско было трудно.

Продолжая поиск недостающих офицеров, старпом покрывался льдом под мокрым снегом, отмечал, кто вернулся. Вернулись все, кроме кока. Признавая, что прикомандированный кок может запить, нужно было за ним ехать. Машины не было. Просить у комдива УАЗ, значит, совершить грубый проступок. Договорились со строителями, взяли самосвал из-под мусора и поехали в общежитие. Через час выгрузили из самосвала кока, он уже стоял на ногах, но ещё не понимал, что с ним происходит. Поднимаясь по трапу ПКЗ, он натолкнулся на проверяющего из штаба флотилии, а так как был по гражданке – в трико и сапогах на голое тело, – то вызвал у проверяющего недоумение. Чтобы развеять сомнения, кок решил опять спуститься с трапа на пирс, налетел на НАЧПО, опешил и с криком: «Утону, но не принесу грубый проступок», – прыгнул на лёд, побежал, провалился в полынью, проделанную стоком тёплой воды из шпигатов плавказармы и стал карабкаться обратно на борт. Его зацепили багром и вытащили через окно на ПКЗ, упаковали и унесли на руках. Старпом доложил, что личный состав полностью собран.