Фиона Хилл - Сибирское бремя

Эти сопоставления уместны, если придерживаться классификации городов США в соответствии с понятием о так называемых главных центральных статистических регионах. Бюро переписи США различает три типа центральных регионов: центральные статистические регионы (MSAs), главные центральные статистические регионы (PMSAs) и консолидированные центральные статистические регионы (CMSAs). Центральный статистический регион включает в себя (1) центральный город с населением не менее 50 000 человек и прилегающими пригородами, с которыми он имеет высокую степень социальной и экономической интеграции, или (2) регион без центрального города, в котором проживают, по меньшей мере, 100 000 человек. Регионы с населением свыше миллиона человек чаще всего классифицируются как консолидированные центральные статистические регионы, и они комплектуются, в свою очередь, из главных центральных статистических регионов. Чтобы уяснить себе разницу между CMSAs и PMSAs, возьмем в качестве примера « Нью-Йорк — Северный Нью-Джерси — Лонг-Айленд, NY-NJ-CT-PA CMSA» с численностью населения 21,2 миллиона человек в 2000 году, и «Нью-Йорк, NY PMSA» с численностью населения в 9,3 миллиона человек. Для уяснения этих концепций см. сайт Бюро переписи: http://www.census.gov/population/www/estimates/aboutmetro.html.

Соответственно, это следующие теории: теория центрального расположения, меркантилистическая теория и теория преобладания мегаполисов.

Паршев не прав еще и потому, что игнорирует немаловажный факт: даже холодный климат может иметь сравнительные преимущества (comparative advantages), и поэтому Россия может воспользоваться преимуществами торговли с другими странами. Трагическая ирония заключительной рекомендации Паршева в том, что, если бы Россия последовала его совету и вышла бы из мировой экономики, она пострадала бы значительно больше. Мы не имеем в виду, что сравнительные преимущества России заключаются в ее теперешней экономической структуре с учетом фактора расположения. Причина неконкурентоспособности России заключается как раз в том, что ее лидеры продолжают упрямо настаивать на производстве той же самой прежней продукции на прежних местах, вместо того чтобы заниматься поиском по-настоящему значимых сравнительных преимуществ в общенациональном масштабе.

Национальная температура, рассматриваемая здесь, — это ТДН на душу российского населения, проживающего в городах с численностью 10 000 человек и больше. Отметка –10°С была выбрана отчасти из-за удобства вычислений, отчасти из-за того, что она случайно совпала со средней январской температурой Москвы и центральной части Европейской России. Меняться отметка температуры будет по результатам расчетов. Вообще-то, выбор более высокой отметки при определении негативного вклада города в среднюю ТДН придает большую весомость скорее численности жителей этого города, чем его температуре.

Поясним, почему мы не собираемся здесь рассматривать возможность применения результатов канадского исследования к России. Мы исследуем «расплату» современной российской экономики за прошлые нерыночные решения по выбору мест размещения. Показатель в 1,7 процента, который канадские эксперты определили как сумму, которую Канада тратит на адаптацию к своим холодам, ни в коем случае не является расплатой за излишки холода. Если исходить из предположения, что решения по выбору мест размещения в Канаде целесообразны, то в Канаде нет «излишнего» холода. Если решения по выбору мест размещения правильны, то затраты на адаптацию, по определению, будут компенсированы ценностью преимуществ такого размещения в холодном климате (например, наличием сырья). При отсутствии нерыночной региональной политики нетто-затраты на адаптацию сводятся к нулю. Поэтому те 1,7 процента от канадского ВВП олицетворяют лишь брутто-за-траты. (Конечно, было бы неправильным исходить из того, что все решения по выбору мест размещения в Канаде разумны. И все же в нашем обзоре целесообразно рассматривать канадский случай как реальный подход к делу.) Что же мы могли бы сказать в этом плане о России? Мы знаем, что Россия холоднее (ТДН у нее ниже) Канады. Поэтому мы вправе ожидать, что ее валовые затраты как процент ВВП будут выше. Нам также известно, что решения по размещению в России нерациональны. Следовательно, нетто-затраты на холод там не равны нулю. Другими словами, за то, что Россия имеет людей и промышленность в холодных регионах, она платит больше, чем получает от преимуществ размещения. И все-таки мы не можем утверждать, что все затраты России на холод есть нетто-затраты. Конечно, наличие каких-то людей в холодных регионах экономически оправдано — вопрос в их численности. Все это еще раз подчеркивает тот момент, о котором говорилось выше: необходим тщательный независимый расчет затрат на холод на градус ТДН специально по России.