Сен Сейно Весто - Диалог о Стене. Любимые песни гуннов

Согласно ее логике получалось бы, что все предыдущие потери, все тысячи и тысячи трупов, все сожженные холмы денег, все упавшие и мужественно пережитые дома, все насмешки, откровенные издевки и мультфильмы Запада – все было зря. Потому что стоит только один раз дать ситуации выйти из под контроля, стоит только один раз отдаться естественному течению событий и разрешить сюжету выглядеть так, что самонаводящиеся взрывные устройства своего добились, как он перестанет быть обратимым. Я не говорю, что сделал бы на их месте то же самое; сомневаюсь, что когда-либо окажусь в ситуации выбора, сходной той, вероятность таких вещей снимается, просто снимая сам повод к их появлению. Я только хотел сказать, что, если все это хотя бы на какую-то часть имело место в действительности, я хорошо бы мог их понять. В положении выбора, когда потери были бы в любом случае – и даже непредсказуемые по последствиям, – они постарались сохранить над безвыходной ситуацией контроль и пошли по одной из ее версий с меньшим комплектом проспективных потерь. Кто-то из них закусил удила.

Пофигу чужих детей, раз потери неизбежны так и так, – приоритеты их страны, точнее, одного диктатора и сподвижников по застолью, выше. Они настолько важнее, что другие прочтения просто не рассматривались. Именно этим определяются условия диктатуры. Кстати, в точности по такому сценарию проходило нападение Москвы на независимую республику горцев: компиляция на русском ТВ, очень уверенная в своем праве мыть овцам мозги – массированная подготовка, обработка сознания населения – психоз и истерия по всем информ-каналам – искусственное создание повода – оккупация. Только с одним очень существенным отличием.

Тогда они были очень уверены в себе и в том, что что бы они там, там и там ни сделали, им все можно. Я хочу сказать, что по общему комплексу реакций и анализа их восприятие в мелочах повторяло смертников: было идентично ему.

Повторяю еще раз: с точки зрения формальной логики они не только оказались на высоте, они попытались сделать главное – проявить далеко идущую предусмотрительность. Чем, в общем-то, надо было заниматься раньше. Приоритеты их большой страны так и остались нетронутыми. Никто этого так и не заметил, но они даже не вздрогнули. Всем, понятно, сегодня не до формальных логик. Я допускаю даже, что все это хорошо понималось и другой стороной тоже. Выдвижение требований вроде приведенных в обстановке, сходной той, говорит о воссоздании теоретической комбинации, в вероятность которой сами больше они уже не верят.

Что примечательно: ничего из подобных интроинспекций ни на одном канале информационной паутины Москвы не было – что было, только бесчисленное повторение одних строго отобранных для 11-ти часовых поясов оборотов: «терроризм», «бандформирования» и «боевики», снова, снова и снова. Причем – и это самое важное – в изложении руссиян и Москвы по хорошо понятным причинам ни один из оборотов не был связан со здравым смыслом . «Терроризм» без причины, «бандформирования» без причины, «боевики» без причины.

Хороший психолог задаст вопрос: как должно воспринимать подконтрольное население реальность, когда согласно навязанной идеологии она, реальность, регулярно взрывается – без причины?

Конечно, очень скоро последовали длинные сытые рассуждения с попыткой подсунуть под реальность свой суррогат, каждый раз удивительно выгодно отвечавший официально принятой идеологии, но он был интересен только им самим. Они без тени смущения его даже Западу пытались продать, чисто по инерции, уверенной рукой переложив проекцию собственного подконтрольного поголовья на восприятие свободного мира. Результат легко можно представить.

Всякая вооруженная борьба, если она не достигает цели, рано или поздно вырождается. Все-таки прошло больше десяти лет, тоже надо учесть. Президенту пней нечего больше терять – и горцам нечего больше терять тоже: в уравнении вроде данного обычно остается не много места для дипломатических решений. Я могу только повторить еще раз, что говорил уже раньше. Выбирая себе на крышу то, что они выбирают, они сами напрашиваются на неприятности.

– Может, они непримиримые поклонники больших неприятностей, откуда ты знаешь.

– Что я и пытался доказать. Поэтому все, что тут требуется, сделать так, чтобы свое настоящее они не делали настоящим кого-то еще.

– Такие события. Борьба миров. Москва приходит и неторопливо делает из целых этнических культур удобрения под свои приоритеты. Русская диктатура насмерть противостоит любым попыткам построить что-то, отличное от ее вонючих ценностей и окровавленных горизонтов. И только тут всем пофигу.