Анатолий Грешневиков - Информационная война. Внешний фронт. Зомбирование, мифы, цветные революции. Книга I

Очевидно, что если бы россияне в годы второй мировой войны не боролись бы до победного конца, а кончали жизнь самоубийством, то фашистов никто бы не одолел. И после жертвенной войны, если бы женщины в тяжелейшее время не стали рожать детей, то кто сегодня говорил бы о демографической катастрофе?!

Россия погрузилась за годы так называемых реформ в пучину самоубийств, смертность, как никогда, превысила рождаемость.

Первыми отказались бороться за жизнь и страну, как ни странно, поэты и писатели. В начале реформ покончила жизнь самоубийством всенародно любимая поэтесса Юлия Друнина. Хрупкая женщина смогла пережить страшную войну, преодолеть голодные послевоенные годы, и совершенно беззащитной, беспомощной она оказалась в наше мирное и вроде как демократическое время. У нее изначально был боевой характер. По признанию первого мужа, поэта-фронтовика Николая Старшинова, Юлия резко выступала в период борьбы с космополитизмом и ей этого «не простили, обвинив в антисемитизме» («Комсомольская правда», 21 ноября 1996 г.). А в перестроечное время К. Друнина согласилась быть депутатом Верховного Совета СССР, так как она хотела «защищать армию, которую стали поливать грязью».

К сожалении), она не только армию не могла защитить, но и себя. В предсмертной записке она призналась: «…Почему ухожу? По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире такому несовершенному существу, как я, можно, только имея крепкий личный тыл…»

Борцы-одиночки стали уходить из жизни, не найдя друг друга, не объединившись в сплоченную силу добра, отказавшись напрочь от иной борьбы. Оставляют этот созданный для дельцов мир молодежи. И она равнодушно наблюдает, как кончает с жизнью российская интеллигенция.

Все та же газета «Комсомольская правда» публикует страшные статьи под броскими заголовками, например, «Поэты выбрасываются с балконов, как на берег киты» (8 июня 1995 г.). Журналисты, презрев русскую пословицу «кто сеет ветер, тот пожнет бурю», – сперва упивались хвалебными статьями в защиту реформ Гайдара-Чубайса, а теперь оплакивают безвременно ушедших поэтов. И список этот, – как военная сводка… Пошли на самоубийство известные поэты: Андрей Кржыжановский (в Санкт-Петербурге), Елена Нестерова (в Ростове-на-Дону), Нина Некрепко (в Москве), Марина Крашенинникова (в Перми), Борис Примеров (в Москве), Александр Бардодым (в Абхазии), Владимир Сарапулов (в Перми) и так далее.

Владимиру Сарапулову было всего 37 лег. Он только начинал литературную деятельность, начинал прекрасно… Нынешние реформы загнали его в угол, и в дневнике он оставил запись: «Когда человеческая жизнь ничего не стоит, я не могу жить…»

Бориса Терентьевича Примерова россияне знали как яркого и талантливейшего поэта. Может, кто-то и не замечал рядом живущего русского классика, но в мировую поэзию он прорубил свою заметную просеку. О его поэзии много писали критики, еще больше высоких слов произносилось мастерами слова Владимиром Солоухиным, Львом Ошаниным, Владимиром Костровым, Валентином Сорокиным.

Такой большой поэт, как Примеров, конечно, понимал, кто и зачем навязал России лживые и пустые ценности, кто подрывал государственные устои… Он не только скорбил, оплакивал Россию, он боролся против ниспровергателей, злопыхателей и антигосударственников. В его стихах звучала правда об октябре 1993 года, о расстрелянном парламенте. Иначе и быть не могло, ведь он, как и большинство русских златоустов стояли на стороне русского парламента. Ударение на «русский парламент» делается здесь не случайно, ибо высший законодательный орган страны защищал, кроме Конституции и законности, еще и православие, национальные традиции, Севастополь, Курильские острова, территориальную целостность, армию, госбезопасность, свое видение реформ. Борис Примеров не мог смириться с развалом страны, с беловежскими путчистами, с уничтожением национальной культуры… Ни одного русского поэта, писателя, художника, режиссера не попадало на экран телевизора. Средства массовой информации отдавали предпочтение той небольшой части интеллигенции, которая проповедовала западные ценности, которая к русским народным традициям никогда не имела никакого отношения. В это время Примеров не раз повторял одни и те же слова: «Чтобы убить народ, надо убить его поэтов». Режим убивал поэтов замалчиванием, непечатанием, равнодушием.

Однако поэты меньше всего страдали от невостребованности, больше в их душах клокотала боль за Россию. Примеров был сильным человеком, он защищал «Белый дом». Но он, по всей очевидности, уже не видел просвета, не верил в успех борьбы, потому и отказался в самое тяжкое время от служения Отечеству.