Анатолий Грешневиков - Информационная война. Внешний фронт. Зомбирование, мифы, цветные революции. Книга I

Мировую общественность потрясла, к примеру, обнародованная в интернете запись разговора верховного представителя Евросоюза по иностранным делам Кэтрин Эштон и главы МИД Эстонии Урмаса Паэта. Два известных полтика обсуждали не только тревожную ситуацию на Украине, но и наличие на майдане снайперов, которые стреляли и по протестующим, и по сотрудникам правоохранительных органов. Подлинность аудиозаписи была подтверждена самим У. Паэтом. Будучи министром иностранных дел Эстонии ему удалось узнать от украинской медсестры Ольги правду о снайперах, о которой он смело поведал К. Эштон: «Ольга сказала, что, согласно всем имеющимся уликам, люди, которые убиты были снайперами, с обеих сторон, среди полицейских и людей с улицы, это были одни и те же снайперы, убивающие людей с обеих сторон. Она показала мне фотографии, ссылаясь на мнение врачей, которые говорят об одном и том же почерке, типе пуль. И все большую настороженность людей вызывает то, что новая коалиция не желает расследовать точные обстоятельства случившегося».

Эстонский политик зря старался разбудить в Кэтрин Эштон совесть и создать в Евросоюзе комиссию по расследованию убийств на майдане. Организаторам государственного переворота на Украине не нужна была правда о том, чьи были снайперы, убивающие людей. Дело было сделано. И они знали тех, кто командовал снайперами. Впрочем и украинцы знали, кто заказал киллеров, ведь после стрельбы в центре Киева депутат-бандеровец от «Батькивщины» С. Пашинский вывез на своей машине с майдана снайперскую винтовку и несколько неизвестных стрелков. На Западе предпочитали молчать о спланированной провокации. Сотрудники ЦРУ вообще заявили в прежнем лживом стиле о кознях русских… Тут эстонский политик Паэт вынужден был публично попечалиться: «Очень жаль, что такие разговоры доходят до тех, кто не должен их слышать». То есть, ту «правду», которую придумывают специалисты информационных войн, народу не следует знать.

После бойни на майдане и отказа расследовать дело о киевских снайперах депутат Пашинский пошел на повышение, заняв пост и.о. главы администрации президента Украины. А медсестра Ольга отказалась войти в правительство госпереворотчиков в качестве министра здравоохранения. Она, видимо, поняла, с кем имеет дело, и какой ценой майданщики получают власть.

Пророссийский восток Украины отказался признавать власть госпереворотчиков и бандеровцев. В Донецке, Харькове, Одессе, Мариуполе, Славянске, Луганске вспыхнули восстания. Украинская государственность затрещала по швам. Ее похоронщиками стали вооруженные националисты. И когда они ринулись на Восток устанавливать силой свои фашистские порядки и законы, то население взялось за оружие. А русский Крым выставил на дорогах блокпосты и объявил о выходе из состава Украины.

6 марта 2014 года парламент Крыма принял решение войти в состав России в качестве субъекта. На полуострове в соответствии с международным законодательством был объявлен референдум. Подавляющее большинство крымчан проголосовало за воссоединение с Россией. Ничего неожиданного и противозаконного в данном решении не было, так как Крым исторически принадлежал России, и лишь Никита Хрущев в 1954 году незаконно подарил его Украине, полагая, что та всегда будет в составе СССР.

Запад не пожелал признать ни итоги референдума, ни право нации на самоопределение, закрепленное в документах ООН. Между тем, в Крыму проживает около 2 миллионов человек, большинство из которых русские. Президент России Владимир Путин принял единственно правильное решение – принять Крым и Севастополь в состав России и защитить их от любых угроз и поползновений со стороны украинской хунты и их прозападных покровителей.

Чтобы не допустить выхода из состава Украины бывших русских земель, входивших в состав Новороссии, и раздаренных по ходу разных военных операций Лениным и Сталиным, украинские госпереворотчики начали там военную карательную операцию, назвав ее по хитрому антитеррористической. Конечно, ни в Харькове, ни в Одессе, ни в Донецке никаких террористов не было. Там жители просто-напросто не желали признавать киевскую хунту и славить фашистского кровопийцу Бандеру. Еще они хотели разговаривать на русском языке, праздновать запрещенный День победы и открыто носить георгиевские ленты.

Вместо того, чтобы вступить в переговоры с восставшими городами, отказаться от насилия, пойти на федерализацию страны, киевская хунта залила их кровью. В Одессе отряды бандеровцев загнали протестующих жителей в Дом профсоюза и подожгли его. В огне заживо было сожжено 46 человек. Среди погибших – известный поэт, математик Вадим Негатуров. Весь мир, узнавший правду из достоверных источников, содрогнулся от Одесской Хатыни. Не высказали сочувствие лишь американские политики, науськивающие бандеровцев на жестокую расправу с инакомыслящими, с теми, кто говорил на русском языке. Атака на Одессу нужна была и самой украинской хунте, чтобы запугать пророссийские города. Однако, Донецк и Луганск не дрогнули, а смело вступили в войну с новоявленными фашистами. Жители этих городов понимали, что если они сдадутся на милость врагу, то их ждет одесская участь, их будут убивать металлическими прутьями и ножами, стрелять и жечь. Губернатор Днепропетровской области, олигарх Игорь Коломойский, создавая и финансируя отряд наемников и головорезов грозил предать смерти все население непокорной Новороссии.