Евгений Дубровин - Самая Странная Страна Россия. Заметки идеалиста

Теперешнее, ставшее даже привычным тиражирование сексуальных затей извращенных похотливых скотов тогда было немыслимо, этих уродов просто «порвали» бы простые граждане, да они б и не высунулись тогда со своими мерзостями. Зато благодаря долбаной евротолерантности и интернету у них теперь все шансы выставлять свои грязные подвиги.

. * * *

Вспомним какого масштаба и бескорыстия были личности того времени, их можно было слушать часами; своими интересами они заражали всех и никогда не скатывались к банальщине и бытовухе: Келдыш, Капица, Вернадский, Королёв, Ландау, Мигдал, Раушенбах, Бехтерева, Вавилов, Фёдоров, Петровский, Твардовский, Визбор, Сенкевич, Розов, Александров, список можно было продолжить не на одном листе. Без них (великих ученых, музыкантов, актеров) мы выродились, стали мелкими..

* * *

СССР – это был «сплав мечты и рационализма». История гибели последнего советского научно-романтического проекта – многоразового комплекса «Энергия-Буран» стала примером того, как гордость великой страны (чем и была «птичка», над созданием которой работали почти 3 миллиона ученых, инженеров и техников почти во всех союзных республиках), отданная «свободному» рынку, раздербанившему впоследствии практически весь наукоёмкий ВПК, оказалась на свалке Бахрейна, а передовое предприятие «Молния», его создававшее, погрязло в разномасштабных аферах с недвижимостью и неблаговидных аптекарских (?!) сделках.

Многоразовый корабль «Буран» на самолете «Мрия»

Фраза «больше свободы» на деле у нас означала только одно: больше денег, разврата, пошлости и мещанства.

Словом, наступило время, когда «победили отрицательные герои».

Общинный дух, характерный для русского народа в своё время определил успех приживаемости колхозно-совхозного строя, в противном же случае, как сказал герой Шолохова, «кабы русский мужик не принял советскую власть – хрен бы она удержалась».

И наоборот, установленное в результате буржуазной революции 1990-го года кулацко-фермерское единоличие зачеркнуло по сути русскую деревню (в массовом плане), где поодиночке не выжить, а рассчитывать на появление в одночасье культа многодетной семьи, страждущей сельской жизни, пока не приходится.

Осмелюсь привести трехстраничное высказывание одного неизвестного аналитика сталинской эпохи: «Что произошло в Советской России в результате Октябрьской революции? Вместе с классом капиталистов исчез мощнейший трудовой стимул для масс. Особенно явно это проявилось в сельском хозяйстве. Крестьяне при царе страдали от безземелья, что приводило к постоянным голодовкам. Значительная часть земельного фонда была сосредоточена в крупных хозяйствах, которые давали товарный хлеб (он и шел на экспорт). Бедное крестьянство было не в состоянии прокормить само себя. Хлеб же земледельцы вынуждены были продавать для того, чтобы заплатить подати и купить самое необходимое в хозяйстве. Грубо схема выглядела так: мужик брал в аренду землю у помещика и отдавал ему половину урожая, а оставшееся проедал. Помещик таким образом получал товарное зерно, продавал, а выручку прожигал в парижах и баден-баденах.

После революции крестьянство получило в свое распоряжение помещичий, монастырский и казенный пашенный фонд, то есть задача прокормить себя этим решалась вполне, а особых стимулов для наращивания производства у земледельцев не было.Государство же остро нуждалось в зерне, которое было важнейшим экспортным ресурсом. Выход был найден в системе так называемых «ножниц цен», когда государство, как монополист, устанавливало низкую закупочную цену на зерно, а промышленные товары наоборот стоили очень дорого. Однако эта система встретила мощное сопротивление снизу. Ситуация усугублялась тем, что появилось массовое кулачество, которое контролировало большую часть зерна. Кулаки стали просто «придерживать хлеб», создавая дефицит, что приводило к росту цен на свободном рынке, где они намеревались выручить за него справедливую цену. В 1927 г. возник кризис хлебозаготовок, который не был преодолен в последующие два года. В итоге к концу 20-х ситуация сложилась, казалось бы, безвыходная:

– бедное крестьянство не может дать хлеба (производительность труда крайне низкая);

– кулачество не хочет (нет стимула);