Габриэле Кроне-Шмальц - Понять Россию. Борьба за Украину и высокомерие Запада

По словам Меркель, то, что произошло в Крыму, было отделением, расколом, декларацией независимости, утвержденными на референдуме. После голосования Крым подал заявку на вступление в Российскую Федерацию, и Москва согласилась. Несмотря на обильную критику, можно заявить, что здесь существуют значительные отличия от насильственного захвата земель, как в случае с Кувейтом, потому с термином аннексии следует обходиться крайне осторожно. Я повторяю, это чрезвычайно важно, поскольку аннексия разрешает международному сообществу военное вмешательство.

Теперь о понятиях сецессии и референдума. Гражданский конфликт – это вопрос национального законодательства, а не международного права. Если каталонцы в Испании хотят отделиться, то тем самым они идут против испанского законодательства, но не противоречат международному праву. То же самое было в Шотландии, чей парламент только благодаря компромиссу с центральным правительством (точная формулировка запроса была продиктована Лондоном) смог получить законное основание для проведения референдума, состоявшегося в сентябре 2014 года. Отсоединение так и не состоялось из-за небольшого перевеса сторонников единства, составивших 55 % голосовавших. В любом случае, это не было вопросом международного права. Международное право не занимается вопросом сецессии. Поэтому отнеситесь скептически, если вам будут говорить, что международное право сецессию запрещает. Сецессия не является субъектом международного права, ее не разрешают и не запрещают. Ведь это логично и поддается в конечном счете довольно простому объяснению. Принципиальная разница между международным правом и национальным законодательством заключается в том, что законодательная и исполнительная власти в государстве действуют в едином направлении.

Государства сами задают правила и сами же следят за их соблюдением. Очевидно, что превращать свою собственную территорию в диспозицию – не в интересах государства. Поэтому сецессию невозможно разрешить.

Но государства также не могут ее запретить, иначе запрет противоречил бы общепризнанному праву на самоопределение. В свою очередь, право на самоопределение фигурирует в международном праве. Например, утверждение «международное право не дает населению Крыма права на отделение» является верным, однако вывод, что это противоречит международному праву, – неправильный, зато дает прекрасную почву для политизирования этого вопроса. К примеру: права на сецессию нет, референдум является нарушением международного права, следовательно, считается недействительным, а значит присоединение Крыма к России – это не более чем аннексия со стороны России. Такой вывод звучит вполне логично, не правда ли? Тем не менее это в корне неверно. Подобным словопроизводством и творится политика. А журналисты нужны в нашей системе для того, чтобы все это объяснять.

В июле 2010 года Международный суд ООН в Гааге – в данной ситуации его нельзя не упомянуть – по соответствующему запросу Сербии установил, что одностороннее провозглашение независимости Косово, проведенное в феврале 2008 года, «не нарушает общего международного права». Признание отделения территории международным сообществом – это дело политического, а не юридического характера.

В разнообразных дискуссиях Россия также не раз обвинялась в нарушении Будапештского меморандума. Этот документ, распространяющийся на Белоруссию, Казахстан и Украину, был составлен на конференции СБСЕ в 1994 году, спустя три года после развала Советского Союза, и подписан в соответствующих заявлениях лидерами США, России и Великобритании. На территории этих недавно получивших суверенитет стран находились советские ядерные установки, которые, согласно воле международного сообщества, не должны были более там оставаться. За отказ от данного вооружения трем государствам гарантировались суверенитет и сохранение существующих границ. Кроме того, статьи 2 и 3 меморандума предусматривали контроль за политической и экономической независимостью этих стран. В свою очередь все три государства присоединялись к Договору о нераспространении ядерного оружия. Поскольку Россия как государство-преемник Советского Союза имела право на его ядерное оружие, в течение ближайших двух лет все установки были перевезены в Россию, и таким образом первоначальный баланс ядерного вооружения был восстановлен. Таким образом развал Советского Союза не спровоцировал появления новых ядерных держав.