Александр Шубин - Старт Cтраны Советов. Революция. Октябрь 1917 – март 1918

2 декабря калединцы и алексеевцы взяли Ростов. По утверждению красных, часть пленных красногвардейцев была расстреляна. В Ростове прошли массовые аресты. [202]

Одновременно калединцы продвигались на север, вглубь Донбасса, за пределы области войска Донского. Они заняли Луганск и Дебальцево. Это несло критическую угрозу экономике Советской России, а в перспективе Дон мог стать опорой правых сил для похода на Москву. В декабре красные сосредоточили против Каледина 6–7 тыс. бойцов, к которым по мере их продвижения на юг присоединились еще около 7 тыс. местных сторонников Советской власти. Это обеспечивало красным перевес над войсками Каледина. Казаки сражались против них неохотно.

Это придало особое значение Добровольческой армии, которая росла в числе. На юг ехали офицеры и контрреволюционно настроенные интеллигенты со всей страны. Впрочем, далеко не все, кто бежал на Дон, были готовы воевать. «Напор большевиков сдерживали несколько сот офицеров и детей – юнкеров, гимназистов, кадет, а панели и кафе Ростова и Новочеркасска были полны молодыми здоровыми офицерами, не поступившими в армию», [203]– возмущался Деникин.

«6-го декабря приехал Корнилов, с нетерпением ожидавшийся всеми; после первого свидания с Алексеевым стало ясно, что совместная работа их, вследствие взаимного предубеждения друг против друга, будет очень нелегкой», [204]– вспоминал А. Деникин. Напряженность в отношениях двух бывших главнокомандующих накладывалась на политическую суету, возникшую вокруг их начинания. С одной стороны, создатели армии остро нуждались в деньгах, им нужна была также политическая и организационная поддержка какой-то всероссийской силы. С другой стороны, на Дон ехали правые политики, чтобы получить здесь материальную опору своих политических проектов. Это создавало почву для интриг и афер. Корнилов начал с того, что прогнал за них старого соратника В. Завойко. Но политическую поддержку было решено принять даже от Савинкова.

18 декабря на совещании с участием представителей Совета общественных деятелей, приехавших из Москвы, «произошла тяжелая сцена» [205]– Корнилов ультимативно требовал командования, угрожая уехать в Сибирь. Алексеев долго не уступал. Договорились, что командовать армией будет Корнилов, а политическое и финансовое руководство остается за Алексеевым. Власть на территории, занятой противниками большевиков, переходила к триумвирату Алексеев – Каледин – Корнилов. По инициативе кадета М. Федорова был создан Совет из политиков, который должен был заниматься прежде всего гражданскими задачами, помогая Алексееву. В этот Совет помимо Федорова вошли Г. Трубецкой, П. Струве, П. Милюков и другие правые деятели. После некоторых колебаний включили Савинкова и его товарищей. Савинков вскоре отправился готовить восстание в центре России, получив от Алексеева полномочия вербовать офицеров. Совет фактически прекратил существование в январе, хотя ряд правых политиков остались при армии. [206]

Добровольческая армия была провозглашена 25 декабря 1917 г. Цели армии на этом этапе были изложены в декларации 27 декабря. Она апеллировала к примеру всенародного ополчения, возникшего 300 лет назад (а значит – и к монархической традиции, ведь в итоге той Смуты к власти пришли Романовы). Солдаты новой армии должны «защищать до последней капли крови самостоятельность областей, давших им приют» (идея, явно противостоящая «единой и неделимой России», в 1919 г. Деникин подавит эту самостоятельность). Декларация обещала, что армия станет «на страже гражданской свободы». После победы над большевиками предполагалось собрать Учредительное собрание, которое должно было определить форму правления и решить земельный вопрос. Так восстановится «Свободная Великая Россия». [207]

«“Всенародного ополчения” не вышло. В силу создавшихся условий комплектования армия в самом зародыше своем таила глубокий органический недостаток, приобретая характер классовый», [208]– вспоминал А. Деникин. Причина этого была не только в условиях комплектования, но и в самой идеологии движения. Самым левым политиком, которого нехотя брали в этот проект, был самый правый из социалистов Савинков. Что же удивляться, если армию были готовы поддержать сторонники либеральных и консервативных идей в спектре от кадетов до черносотенцев. По своему происхождению, положению до революции или стремлениям это были прежде всего люди, причастные к имущественной элите, «цензовой» России. Хотя, конечно, были и просто идейные сторонники либерального или самодержавного «порядка» и противники «большевистской анархии».