Александр Широкорад - Крым – 2014. Как это было?

В случае реализации наихудших сценариев развития ситуации на Украине необходимо принять все меры, допустимые международным правом, чтобы защитить население Севастополя от насилия, а исторические памятники города, имеющие особое значение для судеб российской цивилизации — от осквернения и уничтожения».

В середине февраля сторонники Чалого решили провести общенародный митинг. С. П. Кажанов вспоминает:

«21 февраля на очередном пикете возле СГГА Владимир Яцуба заявил возмущенным горожанам: „В Севастополь бандеровцы не зайдут, и мы вместе с вами будем охранять этот город. Я буду стоять с вами до конца“.

Люди наступали стеной, требуя дать ответ, почему бросили „Беркут“, как будем жить дальше, что он собирается делать, если сюда приедут бандеровцы…

Я свою позицию сказал на митинге, где было 16 тысяч…

— Но, Владимир Григорьевич, ситуация изменилась! — возражали люди.

— Я будоражить Севастополь не буду. Сюда бандеры не зайдут.

— Они уже зашли! — кричали со всех сторон.

— Мы приняли решения усилить охрану въездов в город.

— Уважаемые севастопольцы! Я перед вами стою и смотрю вам в глаза: город Севастополь никого чужих сюда не пустит.

— Каким образом?

Из толпы саркастически:

— Вашими силами, шо, непонятно?!

— Да, — ответил Владимир Яцуба, — в том числе и вашими силами. Вместе со мной, кто захочет. Мы приняли решение по дружинам и сейчас полным ходом их организовываем… Я прошу одного: не надо меня защищать. У меня жена москвичка, я дочь свою оторвал от мужа и привёз сюда. Я прошу только верить мне. Если что-то происходит, я выйду и вам скажу. Плюйте мне в лицо. Что хотите делайте, я брехать не буду».

Тем временем механизм подготовки к митингу был уже запущен. Примерно за полторы недели до митинга Алексей Чалый выехал в командировку в Европу, но постоянно держал руку на пульсе. Ежедневно мы долго беседовали с ним по телефону, обсуждая состояние дел. Его интересовало абсолютно все: настроение горожан, позиция городских властей, киевские события.

«21 февраля Алексей Михайлович сказал: „Ну что, тянуть больше нельзя, собираем митинг“. В тот же день на конспиративной квартире собрался актив „Республики“ (Борис Колесников, Ольга Тимофеева, Игорь Соловьев, Сергей Кажанов, Дмитрий Савоськин, Ольга Хомякова, Сергей Гонтарь, Григорий Донец, Виктор Посметный, Татьяна Сандулова, Вячеслав Горелов). Значительную часть работы по организации митинга взял на себя брат Алексея Михайловича, Михаил Чалый. К подготовке подключился Геннадий Басов, взявший на себя обеспечение безопасности митинга.

Сразу же было решено отказаться от названия „Севастопольское Вече“, дискредитированного малочисленными регулярными митингами. Из нескольких вариантов было одобрено название „Митинг народной воли“.

<���…>

Заявку на проведение митинга решено было подать от имени Благотворительной организации „35 Береговая батарея“. Благо, ее президент, Вячеслав Горелов, был в нашей команде» [91] Горелов В. Н., Донец Г. Г., Кажанов С. П., Посметный В. А., Репенков Е. Е. «Чегевара прилетает утром…» Воспоминания сепаратистов. С. 18–19. .

Любопытно мнение Кажанова о реакции на события в Севастополе извне:

«К деятельности „Республики“ начали присматриваться со стороны. Так, в начале февраля сначала Борису Колесникову, а позднее Виктору Посметному позвонил тогда еще не слишком известный Сергей Аксенов и предложил возглавить севастопольскую организацию партии „Русское единство“. Оба отказались, поскольку репутация у этой партии была неоднозначной.

Почувствовали мы внимание и со стороны спецслужб обеих стран. С сотрудниками СБУ разговор был коротким: „Ничего не знаем. Какой сепаратизм? Мы выступаем против антигосударственного переворота в Киеве“.

Встреча с сотрудником ФСБ запомнилась особенно. Беседа состоялась в одном из городских кафе. Официально мы разговаривали с сотрудником Россотрудничества в Крыму, но настоящая цель встречи стала ясна после первых же вопросов. Вряд ли мы в полной мере могли удовлетворить его любопытство. Сами не до конца осознавали, до какой черты готовы идти и поддержит ли нас народ. Впрочем, поинтересовались: „Поможет ли нам Россия, если весь город выйдет на улицу с протестом?“ Сотрудник явно стушевался: „Понимаете, в России подобные решения принимаются на самом верху. Вряд ли я могу вам что-нибудь обещать. Пусть „Республика“ занимается защитой прав русских граждан… там видно будет“.