Михаил Делягин - Россия в большой игре. На руинах потсдамского мира

Чем государство отличается от семьи принципиально? Не тем, что в семье друг друга любят, в отличие от государства. Отличается тем, что государство может имитировать деньги по потребности. Более того, государство обязано имитировать деньги по потребности. Если я в семье начну имитировать деньги по потребности, меня завтра либо посадят, либо мы станем нищими бомжами. Государство – машинка, которая имитирует деньги по потребностям экономики, это его функция. Не в той сумме, которую уважаемые западные друзья позволят заработать. Ничего подобного. Если я даю деньги на проект, который реализуется и приносит прибыль, эти деньги не инфляционные. Естественно, есть монополист – это трение. Есть коррупция – это трение. Глупость менеджмента, извините, это тоже трение. Эти все трения ведут к снижению эффективности, несовершенства инфляции из-за этого возникают. Но в целом машинка не инфляционная. Если вы, конечно, делаете инфраструктуру, которая нужна стране, а не ту, что ей не нужна. Эти действия приведут к росту монетизации. Не как к цели, а как к следствию. Когда мы оцениваем уровень монетизации экономики, мы смотрим на градусник. У нас сейчас за 40 градусов, у нас монетизация очень низкая. Но лечить больного встряхиванием градусника бессмысленно. Точно так же лечить низкую инфляцию вливанием денег просто так – это нелепость и даже хуже. Нужно провести структурные преобразования, о которых пишет Глазьев, и которые замалчивают уважаемые либералы просто потому, что его программа начинается с ограничений в спекуляции, а это противоречит их интересам.

В.К.: В этой программе, мне кажется, есть одно не совсем понятное место. Сейчас выходят данные о том, что уровень жизни в России падает. По последним данным «Credit Suisse» мы упали по уровню долларовых доходов к 2005 году, если говорить о средней заработной плате. Другие данные – это колоссальный, стремительный рост займов микрокредитов зарплат. Сейчас насчитывается почти 3,3 миллиона должников микрокредитов организаций, которые платят бешеные проценты. Это все свидетельство того, что, наверное, у людей становится значительно меньше денег. Промышленность простимулирована, а кто купит все товары, которые она произведет?

М.Д.: Давайте не будем путать причину со следствием. То, что люди бедны – это не причина. Это следствие абсолютного произвола спекулянтов. Что делает спекулянт? Он приходит в экономику, перераспределяет деньги, он от них забирает и себе берет. В этом смысл спекуляции, монопольного повышения цен. Люди бедны, потому что их грабят разными способами, в том числе спекуляциями. Ограничение финансовых спекуляций автоматически повышает спрос, потому что людей перестают грабить, у них остается больше денег. Разумеется, есть локальные меры, типа микрокредитования.

Слушайте, в начале 30-х годов в дикое время, я не буду говорить про нашу замечательную историю с коллективизацией и вымиранием людей, но в США по минимальным оценкам в «Великую депрессию» умерли от голода полтора миллиона человек. У Рузвельта был инструмент, представители на местах, целый институт. Они приходили к фермерам, если фермер хотел работать, а у него было непосильное кредитное бремя, его долг реструктурировали. Если проценты были слишком высокие, то их снижали до среднего уровня. Что нам мешает?

Я понимаю, конечно, мы все глубоко скорбим, что ипотека 12 % на 25 лет – это кабала. Мы все любим рассказывать анекдот, я не уверен, что это анекдот, про серийного маньяка, которому суд заменил смертную казнь ипотекой на 25 лет, и вся мировая общественность дико возмутилась этой бессмысленной жестокостью. Но в микрокредитных организациях проценты доходят до тысяч годовых. Что мешает государству сказать, друзья – это бандитский бизнес, криминальный. И то, что наши законы разрешают криминальный бизнес – это проблема наших законов.

Легко сказать: модернизируйте инфраструктуру. А что это значит? Это значит, что надо ограничить произвол монополии, иначе все будет как с «доступным» жильем господина Медведева, которым он до сих пор гордится. Когда вы в монопольную сферу вливаете деньги, она не увеличивает предложение, она увеличивает цены, потому что это монополия. Нужно ограничить коррупцию, чтобы модернизация России не обернулась модернизацией дачных поселков в Швейцарии. Нужно ввести разумный протекционизм хотя бы на европейском уровне, а лучше на уровне Китая, потому что мы умудрились присоединиться к ВТО с уровнем тарифной защиты ниже, чем в Китае, не говоря уже об институциональной защите. Для того, чтобы деньги, которые направлены на модернизацию инфраструктуры, пришли к нашим производителям, чтобы они шли в Россию, а не в Китай, не в Германию. Думаю, по отдельным направлениям будет сильно жестче. Если нам придется выходить из ВТО – Господь с ним. Не Россия для ВТО, а ВТО для России. И пусть мне кто-нибудь расскажет, зачем мы туда вступали, кроме желания отдельных либеральных реформаторов разрушить Таможенный союз.