Денис Гаев - Александр Литвиненко и Полоний-210. Чисто английское убийство или полураспад лжи

Такие случаи известны.

Этому вопросу необходимо уделить особое внимание: ведь миф о том, что радиоактивные материалы являются чем-то крайне далеким от обычной жизни и труднодоступным – очень прочно заложен в массовое сознание. Между тем, этот миф очень далек от истины. Мы живем в XXI веке: очень многие радиоизотопы (еще столетие назад неизвестные, или практически недоступные) теперь можно встретить в самых неожиданных местах. В качестве примера можно привести обычную флюоресцирующую краску (использовавшуюся в часах, компасах и других приборах): еще недавно в ней довольно широко применяли тритий (т. е. радиоактивный водород-3, Н-3). А радиоактивный америций-241 ( Am-241) в США широко используют в самых обыкновенных бытовых детекторах дыма!

Ионизационный детектор дыма. Содержит радиоисточник с 0,9 микрокюри америция-241. (Кстати, как и полоний-210, америций-241 является альфа-активным радионуклидом.)

Чтобы как следует оценить важность этого факта, напомним, что (в отличие от имеющегося в природе полония) – америций в природе вообще не встречается !. Этот трансплутониевый элемент был впервые синтезирован в 1944 году – всего сто лет назад на нашей планете его просто не существовало.

Так что, разные радиоактивные вещества буквально окружают нас (и, увы, часто могут быть источником серьезных угроз, о которых мы не подозреваем). В этом отношении весьма показательна грустная история «ядерного бойскаута» Дэвида Хана [5]:

Дэвид, с детства увлекающийся практической химией, в 17 лет попытался построить у себя в сарае действующий ядерный реактор! Разумеется, никакого доступа к реальному ядерному горючему он (к счастью) не имел – но все равно упорно предпринимал попытку за попыткой, используя все радиоактивные материалы, которые ему оказались доступны, включая америций (из тех самых детекторов дыма), радий (из люминесцентной краски), торий (из оптических стекол) и т. п. Когда же, наконец, его «эксперименты» случайно привлекли внимание властей – выяснилось, что радиоактивных материалов он сумел раздобыть (или синтезировать) более чем достаточно (для их захоронения в радиационном могильнике потребовалось 39 бочек)!

История печальная, но поучительная. Она заставляет задуматься: чего сумел бы добиться «ядерный бойскаут», если бы он был постарше, имел полноценное химическое образование и доступ в радиологические лаборатории?

Как откровенную (и, возможно, намеренную) дезинформацию. Как мы видим, полоний может быть доступен частным лицам (из разных источников), а реалистичная оценка его (возможной) стоимости находится в пределах десяти тысяч долларов США. (К вопросу о стоимости полония мы еще вернемся в пункте 4.13).

Вполне вероятно, что старательное внедрение в массовое сознание мифов о «полной недоступности» или «исключительной дороговизне» лондонского полония преследует одну цель: отвлечь внимание общественности от истинных организаторов этой полониевой аферы.

В связи с этим делом очень часто говорят о «полониевом следе». Действительно, следов полония было обнаружено много, причем в самых неожиданных местах. Но вот уместно ли при этом говорить об одном полониевом следе? И, если этот «след» действительно существует, то откуда он тянется, и куда?

Видимо, имеется в виду то, что в отдельных местах, которые посещали известные участники рассматриваемого дела (Литвиненко, Луговой, Ковтун, Скарамелла), были обнаружены следы полониевого загрязнения.

По всей видимости, преимущественно на этих «следах» и основана официальная британская версия «дела об отравлении полонием».

Тенденциозно. Полониевые «следы», предположительно оставленные Луговым или Ковтуном – старательно интерпретируются как доказательства их причастности к этому делу. Но при этом другие «следы», определенно связанные с самим Литвиненко или Скарамеллой – либо интерпретируются как доказательства того, что они были невинными жертвами отравления, либо же откровенно замалчиваются.