Елена Пономарева - Вывихнутый век. Кто его вправит? Хаос, конфронтация, интеграция

Существующая сегодня процедура признания, как и сама природа государств, формирует в научном сообществе концепции разных «рангов» суверенитета – в зависимости от объема «неотъемлемых прав», осуществляемых сувереном и признаваемых за ним со стороны внешнего сообщества. Отталкиваясь от этого положения, ученые определяют специфику и масштабы суверенитетов.

Суверенитет конкретного государства, с одной стороны, «умножается» внутри себя за счет целого ряда характеристик: размерности, границ, конституций, принципов легитимации и многих других институтов, норм, конструктов. С другой – «размывается» за счет передачи части классических прерогатив государств, во-первых, наднациональным структурам, частью, строительным материалом которых они становятся. Ярче всего это проявляется в процессе создания и расширения Европейского Союза и НАТО. Кстати, по поводу Евросоюза уместно напомнить слова Маргарет Тэтчер, которая прекрасно понимала, что сама идея объединенной Европы «строится на подавлении, или, как это подносят его горячие сторонники, на замещении концепции национальной самобытности».

Во-вторых, наступление на государственный суверенитет идет по линии ТНК. По этому поводу У. Бек с присущим ему сарказмом писал: «Что хорошо для "Дойче-банка", давно уже нехорошо для Германии. Транснациональные корпорации выходят из национально-государственных рамок и де-факто расторгают договор о лояльности с институтами национального государства». Весьма симптоматичным представляется и появление в начале XXI века в американском политическом дискурсе термина «надкушенный суверенитет», обозначающем давление на национальное государство как извне – со стороны Евросоюза, НАТО, ТНК, – так и изнутри. Относительно внутренних «возмутителей суверенитета» можно согласиться с классификацией И. Духачека, который выделяет четыре группы – это регионы, группы интересов, мигранты и оппозиционные силы. Они разными способами оказывают давление на верховную власть. Однако самым действенным по степени разрушения государственности изнутри оказываются регионы. Ярким тому примером может служить регионализация Европейского Союза, где еврорегионы размывают такие признаки суверенного государства, как государственная граница и политическая иерархия.

В то же время не стоит забывать, что «превращения» суверенитета зависят от суверенов, носителей власти в конкретном историческом времени, формируя матрешечную структуру суверенности, выявляя ее многоплановость. Вслед за Цымбурским к «истинным суверенам» отнесем:

• народ в смысле общности граждан («народ-1»);

• государство, которое еще иногда называют нацией, имея в виду единство населения и территории страны с институтами власти («нация-1», в том числе в названии ООН);

• нацию, понимаемую как этнос, домогающийся своей государственности или реализующий ее («нация-2», иногда ее зовут и «народом», что можно представить как «народ-2»).

Отталкиваясь от этой концепции, в процессе формирования и развития суверенитета так называемых новых независимых государств (ННГ), которые возникли на постсоветским и постюгославском пространствах, можно выделить две неравнозначные фазы. Первая фаза связана с реализацией «нацией-2» в начале 1990-х годов права на самоопределение. Вторая фаза есть длящийся процесс защиты «народом-1» и «нацией-1» себя от внешних угроз и внутренних мятежей, грозящих превращением ННГ в пространство гоббсовской «войны всех против всех». Достаточно вспомнить Украину, где так и не состоялось единство населения и институтов власти. Именно в этой фазе происходит усиление давления на «нацию-1» (суверенное государство) со стороны геополитических гигантов – западных плутократий и созданных ими наднациональных институтов и ТНК, которые заинтересованы в установлении в системе международных отношений доминирования суверенитета «признания», а не «факта». Это стремление мировых лидеров обусловлено как коммерческими, так и геополитическими интересами: приоритет «признания» дает возможность «хозяевам истории» (Б. Дизраэли) не только перераспределять и приватизировать собственности целых стран, но и решать за них руками компрадорской буржуазии политическое будущее народов. Нежелание политического руководства такого государства сохранить власть «факта» и стремление иметь лишь суверенитет «признания» порождает разные формы и способы давления западных структур, в ряду которых санкции, информационные войны, прямое военное вмешательство.