Михаил Хазин - Лестница в небо. Диалоги о власти, карьере и мировой элите

«...беловоротничковые средние классы не формируют независимую основу для [политической] власти: экономически они находятся в том же положении, что и лишенные собственности промышленные рабочие; политически их ситуация еще хуже, поскольку они не столь организованы». [Mills, 1956, р. 262]

Слабая организации «средних классов» является следствием того же изменения в их составе: в отличие от «старых» средних классов, ориентированных на развитие собственного бизнеса, жизненный успех «новых» средних классов связан исключительно с изменением их положения на рынке труда. Фермер или лавочник инвестировали в собственное дело; белые воротнички инвестируют в самих себя – получают дополнительное образование, делают карьеру, приобретают товары престижного спроса (такие как дома в хорошем районе или машины, демонстрирующие уровень жизни). Чем лучше белый воротничок «упакован», тем дороже он сможет продать себя на рынке труда, спрос на котором формируется крупными корпорациями (не только промышленными – СМИ и университеты устроены столь же бюрократически).

Практик.Контрольный вопрос к Читателю: почему такая жизненная стратегия принципиально ущербна с точки зрения карьеры во Власти?

Читатель.Ну, меня на мякине не проведешь! Конечно же потому, что командный рейтинг выше профессионального, и если все время тратить на профессиональную карьеру, никакой Власти не увидишь!

Теоретик.Смыслом жизни для новых средних классов становится погоня за личным престижем (и она же является необходимым условием их выживания на рынке груда). Для успешной карьеры и поисков новой работы нужно соответствовать корпоративным стандартам – что ж, будем соответствовать; в рабочее время белые воротнички превращаются в «жизнерадостных роботов» [618] «Cheerful robots», термин, придуманный Миллсом и больше никем из социологов не использовавшийся, – ведь они, социологи, тоже должны демонстрировать верность университетским стандартам, жизнерадостность и искренность. Так что никаких «роботов»! , компенсируя такое насилие над собой в оставшиеся свободными часы:

«Каждый день люди продают маленький кусочек себя, чтобы вечером или в уик-энд купить взамен немного развлечений» [Mills, 1951, р. 137].

Людям, запертым в этом беличьем колесе карьерной жизнерадостности, престижного потребления и компенсаторных удовольствий, незачем и некогда иметь какие-либо политические взгляды:

«Они не радикалы, не либералы, не консерваторы и не реакционеры; они неучастники [619] «Inactionary» – еще одно слово, придуманное Миллсом (по аналогии с «акционером» и «реакционером»), означающее «неакционер», «бездейственник», «неактивист»; мы выбрали перевод, наиболее подходящий по смыслу. , они вне всего этого. Если мы примем греческое определение идиота как замкнувшегося в частной жизни индивида, то мы должны заключить, что сегодня большинство граждан США – идиоты» [Mills, 1951, р. 328].

«Никакой политики!» – таким мог бы быть политический лозунг средних классов, образуй они когда-нибудь собственную политическую партию. «Белый воротничок» подвел итог многолетним попыткам Райта Миллса обнаружить вокруг себя хоть какую-то политическую силу, отличающуюся от уже сложившегося правящего класса: такой силы в современной ему Америке не нашлось.

Читатель.Не нашлось потому, что не было, или потому, что Миллс плохо искал?

Теоретик.А сами вы как думаете? Попробуйте посмотреть на поиски Миллса глазами человека Власти.

Читатель.Ну давайте попробую. Миллс ведь хотел разыскать властную группировку, заинтересованную в сотрудничестве с интеллектуалами? Так, наверное, и нужно было искать такую группировку. Просто взять первую главу нашей книги и прямо по ней и искать. Посмотреть, какие в стране есть ресурсы, кто их официально контролирует, кто стоит за теми, кто контролирует... Получается, что Миллс не там искал!

Теоретик.Совершенно верно! История Миллса – образцовый пример того, как неверные теоретические предпосылки лишают исследователя возможности разглядеть нужный ему объект. Миллс искал «новых людей власти», но пользовался при этом классовой теорией, а не теорией Власти; результат оказался вполне предсказуем – классы нашлись, а Власти у них не оказалось. Вот почему мы постоянно подчеркиваем: правящий класс не то же самое, что «буржуазия» или «пролетариат». Это термины из разных теорий, и их не следует путать между собой.