Михаил Хазин - Лестница в небо. Диалоги о власти, карьере и мировой элите

Во времена Макиавелли подобное «отступление от добра» означало не просто преступление, а еще и смертный грех, за который придется держать ответ на Страшном суде. Оправдывая и прямо предписывая правителю подобную доблесть, Макиавелли фактически ставит интересы государства выше заповедей самого Бога. Неудивительно, что Церковь причислила его книги к числу еретических, а самого Макиавелли прозвали «врагом рода человеческого». Да и сегодня теория, оправдывающая политические убийства, заставит поморщиться даже нашего уважаемого Читателя.

А между тем главным в макиавеллиевской доблести является не оправдание всяческих преступлений, а та самоотверженность, с которой обладающий доблестью человек приносит свои личные интересы – ни много ни мало, спасение души! – в жертву интересам государства. Во всех существовавших до Макиавелли книгах-наставлениях правителям неизменно рекомендовалось благородное и высокоморальное поведение; Макиавелли же обнаружил, а обнаружив, не побоялся сказать, что между моралью обычного человека и доблестью человека Власти лежит пропасть. В руках государя находится не только его жизнь и жизнь его семьи, от него зависит будущее целого государства, а потому он не имеет права руководствоваться обычной моралью, когда ситуация требует проявления доблести.

Почему же доблесть так сильно отличается от морали? Потому, что доблесть диктует действия в интересах государства (властной группировки и ее владений), а мораль – в интересах одного человека. Приведем классический пример, многократно встречавшийся в истории. Должен ли государь, под давлением группы заговорщиков или даже римского папы (помните Людвига IV?), отрекаться от престола? С точки зрения частного человека, так и нужно сделать, сохраняя жизнь себе и своим близким, а также предотвращая возможную гражданскую войну. Но с точки зрения стабильности государства такое решение просто ужасно, поскольку означает конец правящей династии и наступление смутных времен, с неизбежными многочисленными жертвами [428] Образцовый негативный пример – отречение Николая II, вылившееся в гражданскую войну и гибель миллионов людей. . Когда на одной чаше весов лежит гарантированная смута, а на другой – хоть мизерный, но шанс ее избежать, доблестный человек должен рисковать жизнью ради этого шанса. А вот обычному человеку, который «не нанимался» решать вопросы Власти, в такой ситуации конечно же следует отрекаться – именно так обычно и поступают слабые правители, получившие Власть по наследству и не знающие ей цену.

Макиавелли с предельной доходчивостью объясняет читателям эту разницу:

«Чезаре Борджа многим казался жестоким, но жестокостью этой он навел порядок в Романье, объединил ее, умиротворил и привел к повиновению. И, если вдуматься, проявил тем самым больше милосердия, чем флорентийский народ, который, боясь обвинений в жестокости, позволил разрушить Пистойю [429] Пистойя – городок неподалеку от Флоренции, на полдороге к Лукке. В начале 1500-х годов в нем обострился давний конфликт между семьями Канчельери и Панчиатики (восходивший еще к старинной вражде между гибеллинами и гвельфами). Макиавелли предложил флорентийскому совету вмешаться в конфликт военной силой и установить в Пистойе мир; однако его предложение было отвергнуто. В 1502 году в Пистойе началась гражданская война, в результате которой к 1503 году многие его жители были убиты, а город частично разрушен. Знакомый сценарий и для XXI века, не так ли? . Поэтому государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости. Учинив несколько расправ, он проявит больше милосердия, чем те, кто по избытку его потворствуют беспорядку. Ибо от беспорядка, который порождает грабежи и убийства, страдает все население, тогда как от кар, налагаемых государем, страдают лишь отдельные лица» [там же, с. 104].

Милосердие обычного человека – пощадить провинившегося, ведь о такой пощаде узнает лишь ограниченное число людей, и никто не будет рассчитывать на следующую пощаду. Высшее милосердие человека Власти (говоря языком Макиавелли) – покарать даже невиновного [430] Разумеется, если его невиновность известна лишь самому государю, а остальные считают его виновным; иначе такая кара хуже, чем преступление. , чтобы вселить страх в сердца остальных. Путь человека Власти – это всегда выбор наименьшего зла с целью предотвратить большее; но это всегда выбор зла, поскольку Власть всегда подразумевает ущемление интересов отдельных людей ради могущества властной группировки. Сознательно творить зло, но не для собственного удовольствия, а лишь для предотвращения еще большего зла [431] Забегая вперед, отметим, что поражающее русских на Западе «доносительство» (когда граждане вызывают полицию по любому поводу, например, из-за играющей в 23:01 музыки) относится именно к такому типу поведения. Да, вызывать полицию к соседу нехорошо (с точки зрения морали); но это необходимое зло, без которого подъезд может превратиться в притон, и это, если угодно, доблесть. – вот что такое доблесть!