Михаил Хазин - Лестница в небо. Диалоги о власти, карьере и мировой элите

Теперь уже средний класс подпитывался постоянным расширением ипотечного и потребительского кредитования (1980-2000). Тем же способом покупалась лояльность третьего мира: сотни миллиардов долларов были выделены в рамках разнообразных программ «помощи» развивающимся странам, проводившихся под лозунгами «развития рынка и демократии». Обороты этих новых финансовых рынков быстро превысили обороты реальной международной торговли, и в составе мировой элиты появилось новое поколение финансистов, сделавших себе состояния в буквальном смысле «из воздуха». В 1992 году «новые финансисты» провели впечатляющую демонстрацию силы: принадлежащий Джорджу Соросу [344] Джордж Сорос (р. 1930) – американский финансист, международный спекулянт, миллиардер (29-е место в топ-100 самых богатых людей мира в 2015 году), а также главный публичный идеолог «нового мирового порядка», основанного на власти денег. фонд «Квантум» атаковал на валютных рынках фунт стерлингов, вынудив Банк Англии снизить обменный курс на 10% [345] По сравнению с колебаниями рубля это вроде бы и немного, но вдумайтесь в сам факт: какой-то частный инвестор определяет валютный курс Великобритании! Да еще и зарабатывает на этом миллиард долларов! При этом противник Сороса – министр финансов Великобритании Норман Ламонт был прямым ставленником Ротшильдов (до начала политической карьеры он был директором Rothschild Asset Management). Вот к каким потрясениям в мировой элите привел приход «новых финансистов»! .

Так вынужденные изменения мирового экономического порядка повлекли за собой драматические изменения в составе мировой правящей элиты. Вообще говоря, сила любой элиты заключается в умении пройти между Харибдой вырождения и Сциллой потери традиций при смене поколений. Для этого формируются специальные институты, проверяющие потенциальных кандидатов (чем на более дальних подступах, тем лучше). Перед тем как новый для элиты человек получит статус «своего» («принятого в приличных домах») и разрешение на создание собственного родового клана, он должен быть всесторонне проверен специальной «кадровой комиссией». Роль таких комиссий в западном обществе играют закрытые клубы (членство в которых, вопреки представлениям обывателей, вовсе не означает принадлежность к сильным мира сего – оно означает лишь допуск до экзамена). В советском обществе подобный институт собирался создать Сталин (называя его сначала «орденом меченосцев», а потом планируя преобразовать в него Партию), однако ему элементарно не хватило времени (институты это – привычки людей, а не писаные законы, и они не возникают за пару десятилетий). Так вот, пример Сороса, эмигранта из Венгрии, приехавшего в США без гроша в кармане (и уж точно до середины 80-х не проходившего закрытых «собеседований»), показывает, что двери в мировую элиту на минутку приоткрылись.

Практик.Мы подошли к принципиальному моменту для понимания нынешнего элитного кризиса уже даже не западного, а всего мира. Дело в том, что пополнение элиты всегда шло очень медленно, даже когда с конца XVIII века в старую аристократическую элиту ворвались финансисты-нувориши. Когда вассал доходит до некоторого уровня, выше которого уже проход в реальную элиту, он должен пройти основательную проверку. Именно по этой причине в любой элите правят старики – это родоплеменной институт, позволяющий опытным людям, не торопясь, оценивать молодежь и поддерживать традиции. Здесь можно вспомнить уже упоминающуюся нами идею Сталина о создании такой системы контроля и в СССР («орден меченосцев») [346] Частично она даже была создана в виде комиссий старых большевиков, проверявших советских граждан на лояльность перед выездом за рубеж в 1960-1970 годы. Но масштаб такого контроля, конечно, был совершенно недостаточным (для сохранения власти у этих самых большевиков). .

А вот с начала 80-х, когда началась массированная эмиссия с целью резкого расширения частного спроса и увеличения численности «среднего» класса, пополнение элиты резко ускорилось. Экономически это было понятно, поскольку если до Второй мировой войны финансисты получали не более 5% совокупного дохода, а через пять лет после принятия Бреттон-Вудских соглашений, в 1949 году, 10%, то к середине 2000-х эта цифра увеличилась до 70%. Но главное было в другом – если до этого момента расширение элиты шло только через специальные институты, созданные «старой» элитой, то с начала 80-х финансистам разрешили «кооптировать» в элиту своих представителей без проверки и контроля. И, как следствие, правила и порядки в «западной» элите были сильно расшатаны – вплоть до реального управленческогокризиса.