Михаил Хазин - Лестница в небо. Диалоги о власти, карьере и мировой элите

Читатель.А как узнать, кооператоры вокруг или олигархи? На словах-то все за мир, дружбу и демократию...

Теоретик.Во-первых, далеко не все «за демократию» даже на словах. Помните формулировку «должен быть главный, и все должны его слушаться»? Ее московские бандиты высказывали открыто, ничуть не стесняясь; столь же прямо выражался и Сталин, интересуясь у Черчилля: «А сколько дивизий у папы Римского?» [313] Черчилль, воспитанный в традициях олигархического правления, «мягкой силы», создания коалиций и всего такого, чуть со стула не упад от этих слов (благодаря чему они и остались в истории). Возможно, именно в этот момент он решил, что со Сталиным невозможно никакое долгосрочное сотрудничество, и сделал тем самым первый шаг к холодной войне. Во-вторых, убеждения человека проявляются не только в ответах на стандартные вопросы («поддерживаешь мир во всем мире?»); его аргументы, приводимые в дискуссиях (особенно примеры из жизни, «был у нас такой, дали по башке, сразу все понял»), также являются следствием определенной картины мира. То, в чем человек по-настоящему убежден, что он впитал с молоком матери, во что он действительно верит, невозможно скрыть при обсуждении серьезных вопросов [314] Скрыть свои убеждения можно, представив обсуждаемые вопросы несерьезными; так поступал нынешний президент США Барак Обама, воздерживаясь от голосований в сенате США (когда он был еще просто сенатором от Иллинойса). Отсутствие позиции лучше, чем неприемлемая позиция; таким образом, Обама сумел понравиться большей части избирателей. Но переговоры между олигархами – это не голосование в Сенате: с человеком без позиции просто не станут разговаривать. .

Вот показательный пример работы убежденийв американской элите, придерживающейся принципов «святости частной собственности, ограниченных прав государства и личной свободы граждан». В октябре 1961 года в США был подготовлен план ядерной войны с Советским Союзом [315] Это был самый острый момент так называемого Берлинского кризиса, когда СССР в нарушение Потсдамского договора построил Берлинскую стену и тем самым прекратил свободное перемещение граждан между западной и восточной зонами Берлина. США нужно было как-то реагировать на нарушение договора, и одним из рассматриваемых вариантов была ядерная война. , предусматривающий нанесение ударов по военным объектам СССР и гибель миллиона советских граждан (и 500 тысяч американцев) в ходе последующих боевых действий. Автор этого плана, советник Кеннеди Карл Кайзен, представил его президентскому совету и получил в ответ следующую реакцию:

«Специальный советник президента Тед Соренсен выкрикнул: "Ты сумасшедший! Мы не должны позволять парням вроде тебя находиться здесь". Маркус Раскин, как и Кайзен, член Совета по национальной безопасности, перестал разговаривать с Кайзеном, выслушав его доклад. "Чем мы лучше тех, кто приспособил для своих целей газовые печи, или тех, кто строил дороги для поездов смерти в нацистской Германии?" – с гневом спросил он Кайзена» [Кемп, 2013, с. 460].

Схожими ценностными позициями обладал и другой представитель правящей элиты, на этот раз – советской. В том же 1961 году была испытана советская Царь-бомба (мощностью около 60 мегатонн), и ее разработчик, физик Андрей Сахаров, быстро придумал ей практическое применение. Он предложил сделать большую торпеду, которая доставит бомбу от океанской подлодки к побережью США и там взорвется, вызвав катастрофическое цунами. Свою идею он тут же рассказал контр-адмиралу, герою Советского союза Петру Фомину (отвечавшему за ядерное вооружение флота), и вот как тот отреагировал:

«Он был шокирован "людоедским" характером проекта и заметил в разговоре со мной, что военные моряки привыкли бороться с вооруженным противником в открытом бою и что для него отвратительна сама мысль о таком массовом убийстве» [Сахаров, 1996].

Поэтому любые кандидаты в элиту проходят тщательное тестирование на соответствие личных убеждений и базовых ценностей сложившемуся элитному консенсусу. В отличие от монархии, где схожее тестирование проводит один человек (благодаря чему можно войти к нему в доверие, играя на личных особенностях и интересах), здесь экзаменаторами выступает множество людей. Чем с большим числом олигархов вы знакомитесь, тем тщательнее вас проверяют на благонадежность; пройти этот многоступенчатый фильтр без искренней веры в правильность мировоззрения правящей элиты практически невозможно.