Мартин Ли - Фашизм - реинкарнация. От генералов Гитлера до современных неонацистов и правых экстремистов

В этот период политика идентичности была основным вопросом, поднимавшимся немецкими ультраправыми, взявшими на вооружение многие риторические высказывания Алена де Бенуа. «Каждый народ имеет право на собственную идентичность. Те, кто отказывают ему в этом праве, играют с огнём», — заявлял европейский неофашистский журнал «Нация Европа» («Nation Europa»). Учреждённый в 1950 году бывшим офицером SS, он стал одним из многих немецких изданий, воспользовавшихся жаргоном, характерным для «фёлькиш» и этноплюралистов. Влияние «Новых правых» и консервативного революционного фашизма было также заметно в различных журналах («Wir Selbst», «Criticon», «Mut», затем «Junge Freiheit»), утверждавших, что у немцев есть право или даже обязанность защищать свою уникальную культурную идентичность, которой угрожали иммигранты, «отчуждение по причине многонациональности» и иное давление со стороны иностранцев [505].

Как и во Франции, подобные понятия прекрасно совмещались с ненавистью к беженцам — людям, прибывшим в поисках убежища, и этническим меньшинствам. Однако эта враждебность до некоторой степени маскировалась поддержкой, которую немецкие «Новые правые» оказывали национально–освободительным движениям по всему миру — от басков в Испании и IRA в Северной Ирландии до народов Восточной Европы, украинцев, афганских моджахедов и никарагуанских сандинистов. Короче говоря, различные группировки «Новых правых», возникшие в Западной Германии в начале 1980‑х годов, расценивали как фактического союзника любого смертельного врага сверхдержавы [506].

Идеология, родственная той, что исповедовалась GRECE, была разработана немецкой ультраправой националистической организацией «Общество Туле» (Thule Seminar). Её имя восходит к квазимасонской ложе, основанной в Мюнхене в 1917 году. Среди членов ложи было несколько людей, которые позднее вошли в ближний круг Гитлера. Эмблемой организации была свастика. Современная реинкарнация появилась в 1980 году, когда её создатель Пьер Кребс (Pierre Krebs) собрал вокруг себя группу «убеждённых европейцев», озабоченных будущим континента. Некоторое время организация действовала в качестве западногерманского филиала «Новых правых». Создатели «Общества Туле» мечтали о культурном возрождении Европы, которая должна была бросить вызов обеим сверхдержавам, более проблематичными из которых, несомненно, представлялись США. Кребс однозначно давал понять это в своих пламенных выступлениях, выдержанных в стилистике французских «Новых правых»: «Америка — это страна, целиком и полностью находящаяся под властью денег и крупных корпораций. Америка — родина homo dollaricus uniformis (человек долларовый единообразный)», — жаловался он. Хотя у США отсутствуют «высокие духовные принципы», они стремятся, «невзирая ни на что, быть образцом для всего остального мира». Подвергая насмешкам «телевизионную демократию» США, активисты «Туле» стремились популяризировать «личную и социальную идентичность», основанную на идеях «плюрализма фёлькише» и «доктрине дифференциации». Они стремились к тому, чтобы Европа, по словам Кребса, «не была стёрта в пыль бездушным унифицированным миром».

В это же самое время возникло и движение «зелёных» — левоцентристской партии, выступавшей за мир и экологическое мышление. В Западной Германии оно приняло форму массового оппозиционного движения. Его деятельность была гальванизирована решением НАТО разместить в Европе новое поколение ядерных ракет среднего радиуса действия. В этой ситуации «зелёные» заняли нейтральную позицию по отношению к конфликту Запада и Востока. Их попытки найти третий путь между капитализмом и коммунизмом в определённой степени напоминали вопросы, задававшиеся интеллектуалами из среды «Новых правых», а также неонацистскими активистами, пытавшимися переиграть своих левых оппонентов. Они формулировали радикальную позицию по вопросам экологии, ядерного оружия, американского империализма и «национального освобождения». Некоторые правые экстремисты шли настолько далеко, что призывали к «революции снизу», которая должна была произойти в Германии по образцу стран третьего мира, боровшихся за свою независимость. Они часто прибегали к риторике левых, привлекавшей сторонников «зелёных», также одержимых мыслями о личной и коллективной идентичности. Многие «зелёные» с симпатией прислушивались к доводам о том, что объединение Германии — необходимая предпосылка прочного мира в Европе. Подобные вопросы обсуждались в изданиях «Новых правых», перемежавших статьи левых авторов с опусами неофашистских «национал–революционеров» [507].