Олег Назаров - МЮНХЕН-1938 - Падение в бездну Второй мировой

Таким образом, польские территориальные претензии к Чехословакии не вызвали протестов у ведущих польских газет, невзирая на взаимные идеологические разногласия и критическое отношение к властям. Присоединение Тешинской Силезии безоговорочно рассматривалось как восстановление исторической справедливости. Не было также разногласий на предмет понимания того, что Мюнхен стал очевидным доказательством распада прежней системы международных отношений. Однако в прессе по–разному трактовались политические последствия Мюнхена.

В случае консервативного «Слова» главной целью польской внешней политики в условиях чехословацкого кризиса считалось не столько территориальное расширение, сколько необходимость создания польско- венгерской границы за счет присоединения к Венгрии Подкарпатской Руси. Общая граница стала бы одним из первых шагов, направленных на быстрое создание польско–венгерской конфедерации, способной играть на равных с великими европейскими державами, особенно с резко усилившейся Германией. Сторонники поиска компромисса с Германией в редакции консервативного «Слова» отдавали себе отчет в том, что сама по себе Польша утратила шанс на равноправные двусторонние отношения. При этом резко критиковавший Чехословакию за ее просоветскую ориентацию издатель «Слова» не желал полного уничтожения чехословацкого государства.

Идея польско–венгерского объединения пользовалась поддержкой и в кругах польских национал–демократов. Однако ими полностью отметалась идея политического компромисса с нацистской Германией. В прессе национально–демократического лагеря с тревогой отмечали стремительный рост политического влияния Третьего рейха в Центрально–Восточной Европе. Для противодействия немецкой гегемонии теоретики национал–демократии выдвигали проект польско–венгерско–румынского блока, который стал бы новой редакцией правления династии Ягеллонов в странах Центральной Европы во второй половине XV — первой четверти XVI вв.

Аффилированная с римско–католической церковью печать акцентировала необходимость сохранения Чехословакии в целях совместного противодействия усилению немецкого влияния в регионе. Раздробление Чехословакии по национальному признаку за исключением удовлетворения претензий немецких, польских и венгерских меньшинств не приветствовалась близкой к церковным кругам интеллигенцией.

В первые недели после Мюнхена левая пресса допускала возможность выстраивания между Польшей и Чехословакией прочного политического союза, без которого в ближайшем будущем Чехословакию ожидает поглощение со стороны нацистской Германии. По всей видимости, не критиковалась и идея центральноевропейской интеграции на антигерманской основе.

Наблюдение за политикой Франции и Великобритании относительно Чехословакии в Мюнхене сделало популярной идею о противопоставлении германскому влиянию на востоке путем объединения государств Центрально–Восточной Европы. Последнее не отменяло надежд на союзнические отношения с Францией. Однако почти никто на страницах рассмотренных выше изданий не ставил вопроса об интересах и готовности иных стран Центрально–Восточной Европы к интеграции с Польшей.

Массовое одобрение в Польше инкорпорации Тешинской Силезии, подогреваемое официальной печатью, принесло на некоторое время широкую популярность правительству. Это позволило выиграть досрочные парламентские выборы в ноябре 1938 г. При этом национал–демократи- ческий лагерь, польские социалисты бойкотировали выборы в сейм, что ослабляло их возможности по влиянию на общественное мнение и доведению своей точки зрения до лидеров режима санации. На жесткую критику внешней и оборонной политики главным редактором виленского «Слова» правительство ответило его арестом 22 марта 1939 г. Мацкевич был наказан краткосрочным заключением на 17 дней в лагерь «изоляции» в Березе. Однако этим жестом уже нельзя было исправить ни ликвидации Чехословакии, ни появления подконтрольной Берлину Словакии, ни прогерманской ориентации Венгрии. Можно сказать, что дискутируемые на страницах печати идеи не смогли оказать существенного влияния на внешнеполитическую линию государства. Только нежелание превращаться в сателлита нацистской Германии и некоторые иллюзии на предмет значения страны в системе международных отношений объединяли правительственный лагерь и многочисленных оппонентов режима. 166