Олег Назаров - МЮНХЕН-1938 - Падение в бездну Второй мировой

Но Бенеша и далее продолжал волновать вопрос о позиции СССР в вопросе о Мюнхене. Поставил он его и в декабре 1943 г., когда приехал в Москву для подписания советско–чехословацкого договора о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве. На замечание Молотова, что «точка зрения советского правительства по этому вопросу известна, Бенеш выразил свое удовлетворение и подчеркнул, что остановился на этом вопросе для того, чтобы получить окончательную ясность в этом вопросе» [563] АВП РФ. Ф. 06. Оп. 5. П. 33. Д. 401. Л. 3. . Проблема границ снова была затронута Бенешем в беседе с Молотовым 21 марта 1945 г. во время переговоров президента в Москве, где он останавливался по пути из Лондона на ро–дину. Бенеш опять напомнил, что чехословацкое правительство всегда выражало свои взгляды по этому вопросу «формулой — домюнхенские границы». Далее президент сообщил, что за три дня до его отъезда из Лондона англичане заявили письменно о согласии «считать границы Чехословакии, как они [существовали] на 31 декабря 1937 г.», и свою формулировку хотят предложить для обсуждения в ЕКК [Европейская консультативная комиссия. — В. М. ] в Лондоне» [564] Там же. Оп. 7. П. 51. Д. 833. Л. 1. .

На международных форумах советское правительство действительно поддерживало территориальные и прочие претензии Чехословакии, но не все удалось отстоять. Вербального осуждения англичанами подписания Мюнхенского соглашения и признания его недействительности с момента принятия добиться так и не удалось. Вопрос о континуитете существования Чехословакии натолкнулся на утверждение о континуитете английской внешней политики, по сути, означавшее, что подписание Мюнхенского соглашения в конкретных условиях 1938 г. являлось правильным и не подлежит осуждению.

Вслед за Англией и Франция, точнее Французский национальный комитет (ФНК), возглавляемый Шарлем де Голлем, решила высказать свое отношение к Мюнхенскому соглашению [565] Цит. по: Kuklik ml. J., Nemecek J. Cesta k oduznan Mnichova za druhe svetove valky // Mnichovska dohoda cesta k destrukci demokracie v Evrope. Praha, 2004. S. 138–139. . Первоначальный проект французского заявления (9 сентября 1942) по этому вопросу, представленный для ознакомления с ним чехословацкому эмигрантскому руководству, был отвергнут им как неприемлемый [566] DHCP‑1. S. 280. , поскольку исходил из британского утверждения об уничтожении Мюнхенского соглашения лишь вследствие агрессии Германией 15 марта 1939 г. Бенеш настаивал на более ясных и четких формулировках.

29 сентября 1942 г. де Голль направил чехословацкому правительству письмо с заявлением ФНК о недействительности Мюнхенского соглашения и о поддержке борьбы за восстановление Чехословакии в домюн- хенских границах [567] Ceskoslovensko–franzouzke vztahy v diplomatfckych jednarnch 1940–1945. Praha, 2005. S. 166–172, 174–179, 190–191. . Заявление вызвало негативную реакцию польской эмиграции, поскольку оно затрагивало, по сути, и вопрос о чехословацко–польских границах. 9 октября ФНК получил резкую польскую ноту протеста: французская поддержка чехословацкого требования восстановления домюнхенских границ квалифицировалась как наносящая вред интересам Польши и противоречащая ее политике защиты польской территориальной целостности. Де Голль заявил, что поляки могут требовать «чего угодно, но Национальный комитет ничего не изменит ни формально, ни по существу в своем заявлении от 29 сентября с. г. о ликвидации Мюнхена» [568] Ibid. S. 200–201. . Однако в ответной ноте ФНК польскому правительству формулировки были смягчены, и говорилось уже о необходимости «дружественного соглашения» по вопросу о границах между Чехословакией и Польшей. После высадки союзников в Нормандии 10 июля 1944 г. чехословацкое правительство вопреки британскому желанию высказалось за признание французского временного правительства. Это способствовало подписанию 17 августа чехословацко–французской декларации. В ней говорилось, что обе стороны «считают мюнхенские соглашения со всеми их последствиями недействительными с самого начала» [569] Ibid. S. 395–401. .

Советский Союз к концу войны занял осторожную позицию в отношении Тешинской Силезии, оккупированной Польшей в 1938 г. Москва считала, что этот вопрос должен быть решен «полюбовно» путем переговоров между чехословацким и Временным польским правительством (ВПП), поддерживаемым ею [570] См. подробнее: Марьина В. В. Советский Союз и Чехословакия. 1945 год // Новая и новейшая история. 2005. № 3. С. 42–43; Nemecek J. Od spojenectvl k roztrzce. Vztahy ceskoslovenske a polske exilove reprezentace 1939–1945. Praha, 2003. S. 260–294. . В памятной записке НКИД СССР о переговорах с Бенешем (27 марта 1945) значилось: «спорные вопросы между Чехословакией и Польшей в отношении Тешина будут подвергнуты благоприятному рассмотрению обеими сторонами в непосредственных переговорах между ними» [571] АВП РФ. Ф. 07. Оп. 10. П. 37. Д. 497. Л. 485. . «Благоприятное рассмотрение» между правительствами обеих стран продолжалось многие годы и завершилось под давлением Москвы только в 1958 г. установлением домюн- хенской границы.