Сергей Кара-Мурза: Новое средневековье XXI века, или Погружение в невежество

Процессы невежества развиваются в пространстве общества людей. Но эти процессы существуют во времени . Чтобы увидеть и понять эти процессы, надо представить их динамику («вчера было рано, послезавтра поздно»). Часто процесс кажется стабильным, но в реальности к данному процессу присоединяются или отходят от него разные процессы, с разными целями, разными силами и динамикой.

Представим короткую картину Российской революции. В 1880-е годы экономисты-народники развили концепцию некапиталистического («неподражательного») пути развития хозяйства России, но марксисты их «разгромили». Общинное крестьянство было исключено капиталистическими экономистами из политэкономии, но значение этой стороны (общинного крестьянства) было так велико, что без нее политэкономия превращалась в идеологию. Революция 1905 г. свершилась, а капиталистического хозяйства как господствующего уклада не сложилось ни в одном из ее течений. Тезис о том, что революция была буржуазной , не подтвердился практикой. Модернизация Столыпина была разрушительной и вела к бедноте большой части крестьянства. Община превратилась в организатора сопротивления и борьбы .

После 1908 г. Ленин уже по-иному представляет смысл спора марксистов с народниками. Произошел серьезный разрыв с западным марксизмом, сдвиг в сторону неявной политэкономии , первой фазы образования Советов . Почему Ленин стал спорить с умудренными марксистами и открыто отошел от буржуазной революции? Ведь с этого момента его главные фундаментальные установки шли вразрез с «всеобщими законами» исторического материализма. Ленин увидел и понял новую картину мира [2] Официальное советское обществоведение не поднялось до того, чтобы это объяснить. Т. Шанин писал: «Плодотворная противоречивость творческого ума Ленина попросту отрицается». . Приходя шаг за шагом к пониманию сути крестьянской России, создавая «русский большевизм» и принимая противоречащие марксизму стратегические решения, Ленин сумел выполнить свою политическую задачу. Большевики сумели убедить товарищей, обращаясь к здравому смыслу, а остальные откалывались — Плеханов, меньшевики, Бунд, троцкисты…

Вебер, изучая и сравнивая процессы развития в обществах, определил изменения форм и структур как зародыши появления новых общественных институтов. Он ввел в социологию важное понятие: общество в состоянии становления[3] Это аналогия понятия натурфилософии, обозначающего состояния вещества в момент его рождения — in statu nascendi . .

В начале XX в., во время кризиса классической физики и изменения научной картины мира, возникла новая парадигма — « постклассическая ». В науке стали различать два взгляда на природу: науку бытия — видение мира как совокупности стабильных процессов, и науку становления , когда преобладают нестабильность, переходы порядок — хаос , перестройка систем, кризис старого и зарождение нового. Парадигму науки становления часто называют нелинейной . Сразу заметим: марксизм, в общем, исходил из принципов « науки бытия » (исторический процесс как этапы состояния равновесия), а Ленин освоил и ввел в партийную мысль принципы « науки становления » (исторические изменения как неравновесные кризисные состояния).

Из модели мира Ньютона как машины с ее «сдержками и противовесами» выводились новые концепции свобод, прав, разделения властей. «Переводом» этой модели на язык государства и экономики были, например, политэкономии А. Смита и Маркса. Механицизм — представление любой реальности как машины — обладал большой силой внушения [4] В тот исторический момент сложились счастливые условия: культура России переживала подъем, особенно в главной массе населения — крестьян, рабочих и городского среднего класса, они еще не были атомизированы и вели интенсивные диалоги или коллективные рассуждения. Это поставило сильный заслон невежеству. Все это и позволило в ходе революции произвести мировоззренческий синтез общинного крестьянского коммунизма с идеалами Просвещения . .

Процесс размежевания групп довел до революции 1905 г. — меньшевики (эсеры и др.) «стремились удержать ее в том же состоянии их парадигм» (истмат — наука бытия ), а большевики «стремились к изменению структуры системы» ( наука становления ).

В те времена (начало XX в.) было очевидно: и меньшевики-марксисты, и легальные марксисты, и кадеты, и эсеры, и западные социал-демократы мыслили и проектировали кардинально иначе, чем Ленин и его соратники. Они по-разному понимали пространство и время, следовали разным способам и нормам мышления и объяснения, — при разрешении внешне одной и той же проблемы они принимали разные решения . Поэтому проект Октябрьской революции был совершенно иным , чем у Февральской революции.