Майкл Хадсон - Убийство Хозяина - Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

За исключением деприватизации (то есть повторной национализации) земли, природных ресурсов и монополий в общественное достояние средством защиты является налог на ренту, подкреплённый налогом на сверхприбыли и неосновательное обогащение.

8. Налогообложение прироста капитала по тем же прогрессивным ставкам, что и заработанный доход

Около 80 процентов прироста капитала приходится на недвижимость, что отражает её доминирующие размеры в экономике. Как и на фондовом и облигационном рынках, большинство таких доходов не отражает материальных капиталовложений, а в основном является результатом кредитования банками по мере ослабления кредитных стандартов, например, «мусорного» ипотечного кредитования в 2001-2008 годов. Цены на недвижимость растут, когда центральные банки снижают процентную ставку, по которой прибыли и ренты капитализируются в банковские кредиты.

Чем «бесплатнее сыр», тем больше давление на правительства с целью ещё большего повышения доходов рантье, путём взимания с них ещё меньших налогов. Доходы от недвижимости не облагаются налогом, если они реинвестируются в новую собственность или если номинальная собственность находится в «налоговых убежищах» (или в случае смерти владельцев). Трейдеры с Уолл-стрит пользуются подобной «лазейкой», которая облагает налогом их финансовые выигрыши по низкой ставке прироста капитала.

Выход заключается в том, чтобы доходы от повышения цен на активы облагать налогом, по крайней мере, по максимальной ставке подоходного налога. В противном случае экономика предпочтёт такие доходы доходам от материальных инвестиций.

9. Сдерживание безответственного кредитования с целью отчуждения имущества или по правилу одиозных долгов

Самый очевидный способ сдержать чрезмерное кредитование — заставить кредиторов нести расходы по безнадёжным кредитам. Займы, выданные без проведения обоснованного анализа с целью удостовериться в том, что они могут быть возвращены при обычном ведении бизнеса, считались бы выданными обманным путём. Компании, защищавшиеся от рейдеров в 1980-х годах, ссылались на мошеннический принцип передачи собственности, утверждающий, что «мусорные» облигации и банковские кредиты, финансирующие выкупы, могли быть оплачены только путем разделения компании, понижения её пенсионного плана или прекращения ею долгосрочных инвестиций. Что касается государственного долга, то руководящий принцип должен заключаться в том, что держатели облигаций должны нести убытки, если единственным способом получения ими выплат остаётся введение жёсткой экономии, безработица и вынужденная эмиграция или распродажа общественного достояния. Ни одна страна не должна быть принуждена платить кредиторам прежде обеспечения своих собственных потребностей экономического выживания.

По мере того, как переговоры по долгу Греции приближались к концу, парламентский комитет «Правда о долге» 17 июня 2015 года определил эту проблему: «Достоинство народа стоит больше, чем незаконный, нелегитимный, одиозный и неприемлемый долг». Требования «Тройки» были признаны «направленными исключительно на перекладывание частного долга на государственный сектор». В отчёте комитета описывается, как это разграбление активов в сочетании с требованиями жёсткой экономии стало наследием «спасения» Греции «Тройкой», которое помогло только частным держателям облигаций, а не греческой экономике: «Все доказательства, которые мы приводим в настоящем отчёте, показывают, что Греция не только не имеет возможности погасить этот долг, но и не должна его выплачивать, прежде всего, потому, что долг, вытекающий из договоренностей с „Тройкой“, является прямым нарушением основных прав человека у жителей Греции. Таким образом, мы пришли к выводу, что Греция не должна выплачивать этот долг, потому что он является незаконным, нелегитимным и одиозным».

Вопрос в том, кого будет спасать общество: страны — должников или их кредиторов? Банкиры кричат о хаосе при мысли об аннулировании долгов, которые невозможно выплатить, как будто сама эта идея невообразима. Но это менее радикально, чем превращение экономики в отягощённую долгами пустыню, в которую была превращена Греции. С исторической точки зрения, позволить долговой дефляции усугубить жёсткую экономию, в то время как банки лишают права выкупа собственности, более радикально, чем дать возможность правительствам защитить должников, чьи ряды составляют подавляющее большинство населения и бизнеса. Реализм и поддержание жизнеспособных рынков требует признания того, что в конечном итоге большая часть долгов не может быть выплачена.