Майкл Хадсон - Убийство Хозяина - Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

Второй довод в пользу создания государственного банка — это способность лоббистов Уолл-стрит подрывать применение законов Сарбейнса-Оксли, Додда-Франка и правила Волкера о «Слишком Больших, Чтобы Обанкротиться» (TBTF) банках. Они также препятствуют назначениям в министерство юстиции или Комиссию по ценным бумагам и биржам (SEC) сотрудников, которые действительно верят в обязательность мер регулирования. До тех пор, пока обе ведущие политические партии рассматривают заключение финансовых преступников в тюрьму как «путь к рабству», единственным способом предотвращения безрассудной банковской эксплуатации является создание государственных банков, предназначенных для предоставления основных «простых» услуг.

Третья причина создания государственного варианта банковской деятельности заключается в отделении розничного банковского дела от «инвестиционного», который становится практически неотличимым от казино в торговле арбитражными инструментами и деривативами. Неспособность действующего законодательства восстановить разделение этих двух совершенно разных форм банковской деятельности по закону Гласса-Стиголла в сочетании с неспособностью Конгресса защитить экономику от финансового сектора привела к тому, что мегабанки могут держать правительство в заложниках для своего спасения, когда экспоненциальный рост финансовых требований внезапно перерастёт в повторение кризиса платёжеспособности 2008 года.

И, наконец, правительствам легче списать долги самим себе, чем аннулировать долги перед частными кредиторами. До приватизации кредита цари Месопотамии и фараоны Египта отменяли долги дворцу, чтобы избежать широкого распространения рабства и эмиграции — судьбы, с которой сегодня сталкиваются страны, погрязшие в долгах.

5. Финансирование государственного дефицита центральными банками, а не налогами

Деньги всегда были делом государства. Бумажные деньги в нашем кармане — это форма государственного долга. Правительство создало их как своего рода долговую расписку, когда оплачивало товары и услуги. Так правительства обеспечивают экономику деньгами. Держатели такой валюты в свою очередь находятся в положении кредиторов остальной экономики и расплачиваются этим кредитом (стоимость которого определяется правительством, принимающим налоги в качестве платы). В этом суть современной монетарной теории (MMT), которая лучше всего объясняется последователями Хаймана Мински из Университета Миссури (Канзас-Сити), Рэнди Реем и Стивом Кином.

Государственный долг, включая денежную массу, не существовал бы, если бы правительство не наращивало долги век за веком так же, как и другие страны. Дефицит — это то, что создаёт денежную базу экономики, которая растёт с каждым годом пропорционально увеличению государственного долга. В отличие от личных долгов государственные долги не подлежат погашению. Сделать так означало бы ликвидировать денежную массу. Именно это произошло в конце 19-го века в Соединённых Штатах, навязав серьёзную дефляцию («золотой крест», на котором распинали должников, получавших всё меньше и меньше дохода, чтобы расплачиваться по долгам, взятым при более высоких ценах).

Роль центральных банков состоит в выпуске денег в электронном виде, чтобы тратить их в экономике для стимуляции экономического роста, не влекущего за собой процентный долг перед коммерческими банками и держателями облигаций. Вот почему финансовые элиты выступают против финансирования дефицитов центральным банком. Держатели облигаций предпочитают держать правительства на коротком финансовом поводке, чтобы центральные банки выпускали деньги только для спасения банков, а не экономики. Банкиры обвиняют правительства в обесценивании валюты и создании гиперинфляции, но за последние тридцать лет банки финансировали самую большую в истории инфляцию цен на недвижимость, акции и облигации. Это, определённо, не более морально-ответственная форма инфляции, чем государственные расходы.

Центральные банки были созданы для финансирования дефицитных расходов. Но в последние десятилетия финансовый сектор превратил их в придатки приватизированной банковской системы. В ФРС «Вертушка Бен» Бернанке и его преемница Джанет Йеллен «сбрасывали» деньги только Уолл-стрит — чистые 4 триллиона долларов электронных кредитов банкам США после кризиса 2008 года. Это количественное смягчение не финансировало инвестиции в новый промышленный капитал, ремонт разрушающихся мостов, дорог и другой инфраструктуры или поддержание занятости. Его целью была просто поддержка банковских балансов, благодаря поддержанию цен на ипотеку недвижимости, то есть спасение банков, а не экономики. Повторная инфляция цен на активы удорожает покупку жилья для семей, снижая их покупательную способность на товары и услуги.