Герфрид Мюнклер - Империи. Логика господства над миром. От Древнего Рима до США

Так называемая теория бонапартизма25 сама по себе еще не является теорией империализма, однако содержит целый ряд задатков к этому, ведь армия и государственная элита при империалистической экспансии уже не подвержены интересам и мнению о своей рентабельности со стороны господствующего класса, но, если обратиться к термину Макса Вебера, могут дать волю своему стремлению к престижу. Вопрос о цене престижа сумели отодвинуть в сторону, так как он мог быть оставлен политически бессильному обществу. Маркс резюмировал события декабря 1851 г., когда Наполеон окончательно узурпировал власть: «Франция, как кажется, таким образом избежала деспотии одного класса, чтобы подпасть под деспотию одного индивидуума, а именно, оказавшись под авторитетом индивидуума, не имеющего авторитета»**26.

Для Маркса Луи Бонапарт был лишь предводителем двух фракций люмпен-пролетариата, парвеню и забиякой. Поэ- тому он исходил из того, что армия, а не Национальное со-

* Карл Маркс в названии обращается к прямому сравнению двух Напол еонов. Ведь Наполеон I захватил власть в результате государственного переворота 18 брюмера (9 ноября) 1799 г., менее чем через 5 лет он стал императором. Наполеон III совершил государственный переворот 2 декабря 1851 г., а уже ровно через год императором с тал и он.

** Более корректным был бы перевод «под властью индивидуума без авторитета», однако он не передает использованную Марксом саркастическую игру слов.

брание будет тем фактором, который определяет власть во Франции. Еще до провозглашения Второй империи он писал: чтобы «окончательно придать облик этой республике», не хватало только одного: «сделать его (парламента) каникулы перманентными, а ее (республики) лозунг — liberté, égalité, fraternité — заменить недвусмысленными словами: пехота, кавалерия, артиллерия!» [29] свобода, равенство, братство (фр.). Ирония Маркса и здесь носит характер игры слов, так как пехота, по-немецки инфантерия, кавалерия и артиллерия так же, как и в предыдущем лозунге, образуют ряд слов с одинаковым окончанием. 27- Еще Наполеон I мог удерживать узурпированную в ходе государственного переворота власть «только за счет постоянных внешних войн». Тем самым возникло сочетание «деспотизма изнутри и войны вовне»28. Империализм и деспотизм были для Маркса двумя сторонами одной медали.

Если бы Маркс, вместо того чтобы полностью сконцентрироваться на вопросах экономики и классовой борьбы, привнес в свой анализ политическо-психологические аспекты, то он очень быстро наткнулся бы на концепцию, названную позднее Максом Вебером стремлением к престижу. Император, двор и генералитет стремились к признанию своей выдающейся роли не только во Франции, но и в остальной Европе, и во всем мире, причем таким способом, который позволял довольствоваться лишь все новыми империалистическими проектами: от консолидации власти в Магрибском регионе до мексиканской авантюры Максимилиана Габсбурга, за которой стояли французские политики.

Элементы игры и авантюры в такой политике из наблюдателей того времени, конечно, никто не оценивал более резко, нежели Маркс. Подобная политическая линия, ориентированная на повышение внутри- и внеевропейского престижа французского императора и его империи, должна была оцениваться не только из соображений экономической рентабельности, на которые она вовсе и не была направлена. Скорее, империалистическая политика Наполеона III может быть описана как продолжающееся вмешательство экономического капитала в получение политического престижа: в средне- и долгосрочной перспективе она'должна была принести материальную ренту, тогда как в краткосрочном разрезе выгода от империалистического престижа каждого француза состояла в получении доли блеска Второй империи29.

По отношению к экономическим политические теории империализма обладают еще и тем преимуществом, что они рассматривают разные источники капитала, которые могут сопоставляться и взаимозаменяться30. Фактически, понятие «империализм» употреблялось и получило распространение в связи с политикой Луи Наполеона31, и когда Бенджамин Дизраэли, британский премьер-министр из партии тори, в знаменитой речи в Хрустальном дворце в 1872 г. использовал его, описывая проект экспансионистской внешней политики, он делал это в первую очередь в связи с ростом престижа английской короны (и репутации в обществе Консервативной партии). Провозглашение королевы Виктории в апреле 1876 г. императрицей Индии было в буквальном смысле имперским проектом: целью его было появление новой империи, причем речь шла скорее о политическом престиже, нежели об экономических преимуществах.