Самуил Марков - PR В России больше, чем PR. Технологии, версии, слухи

Через некоторое время Лебедь мог кануть в политическое небытие, но им заинтересовался Конгресс русских общин. Во главе Конгресса стоял малоизвестный, но талантливый политик Д. Рогозин. Для того чтобы набрать политиче­ский вес, Рогозину необходима была серьезная фигура. Лебедь подходил по всем статьям: по­страдавший «за правду» защитник русскоязыч­ного населения, "боевой генерал, а главное, на тот момент сам по себе ИП. Выставив кандидатуру Лебедя на президентских выборах, конгресс автоматически выпрыгивал в первый полити­ческий эшелон. Идея Лебедю понравилась. За­щита русскоязычного населения в странах СНГ была делом перспективным. Поначалу на Лебе­дя делали ставку и националисты, но генерал не пожелал иметь с ними ничего общего. Прошед­ший тяжелую военную школу, он не привык де­лить людей по национальному признаку. Когда на одно из его выступлений явились ряженные в форму неизвестного казацкого войска шови-нисты, Лебедь их публично выставил. Это по­нравилось интеллигенции, которая в глубине души начала мечтать о «русском Пиночете».

Вообще-то участие А. Лебедя в президентс­кой кампании 1996 года могло остаться акцией политического PR по «раскручиванию» Кон­гресса русских общин, если бы кремлевским политтехнологам не пришла в голову идея ис­пользовать генерала в своих целях. С Лебедем заключили соглашение, выделили деньги и на­чали лепить образ того самого «русского Пино­чета». Для Лебедя написали экономическую программу, либерализму которой мог позавидо­вать сам Гайдар, и дали команду всем телекана­лам «делатьЛебедя». Генерала стали приглашать в самые популярные программы. Избирателю генерал понравился. С одной стороны, он выс­тупал за порядок, с другой стороны, время от времени вворачивал цитату из какого-нибудь Монтеня. Получалось это все естественно, и мало кто догадывался, что специально подобран­ные цитаты Лебедь зубрил как таблицу умноже­ния. Производило хорошее впечатление и то, что свежий кандидат в Президенты не крыл пос­ледними словами Б. Ельцина и его окружение. Этим он выгодно отличался от остальных пре­тендентов на президентское кресло.

Комбинация удалась. В первом туре Лебедь набрал огромное количество голосов и вышел на третье место. Ему тут же был предложен пост помощника Президента и секретаря Сове­та безопасности. Создалось полное впечатле­ние, что Ельцин нашел себе наследника. Остальное, как говорят на театре, додумывает зритель. Те, кто голосовал за Лебедя, во втором туре проголосовали за его сторонника Б. Ельцина. Кремль расплатился с генералом головой обидевшего его П. Грачева и стал думать, что делать дальше. Было абсолютно понятно, что чиновник из капризного и амбициозного Ле­бедя никакой. В таких случаях принято пору­чать какое-то гиблое дело, чтобы был повод тихо убрать не оправдавшего надежд «на чер­дак». Лебедю поручили Чечню. Позиция гене­рала по Чечне была известна: «Добить гадину!» Лебедь выехал на театр боевых действий и ужаснулся. Добивать было нечем. Опытный и обстрелянный солдат, он понимал, что если нельзя победить, надо договариваться. Запуги­вая Ельцина грядущими потерями и одновре­менно шантажируя Масхадова продолжением войны, Лебедь добился подписания мирного соглашения. Чеченская проблема начала ка­заться разрешимой. К сожалению, российские политики не смогли воспользоваться преиму­ществами, которые им обеспечил Хасавюрт.

А Лебедь распоясался окончательно. Он ак­тивно вмешивался в дела правительства, уст­роил публичную перепалку с министром внут­ренних дел А. Куликовым. То есть вел себя так, как и предсказывали. В конце концов «Лебедь сделал свое дело, Лебедя можно уйти». Ельцин подписал указ об отставке.

Естественно, оставить без присмотра собст­венноручно созданного политического монст­ра Кремль не мог. Лебедю было предложеновоеводство. Снова нашли деньги, прикрепили специалистов и начали делать из генерала гу­бернатора.

Во время губернаторской кампании Лебедь демонстрирует чудеса работоспособности. Он спит по четыре часа, остальное время или встречается с избирателями, или учит наи­зусть заготовки, предоставленные ему имид­жмейкерами.

Несмотря на широкую известность, Лебедь нежелаемая фигура в Красноярском крае. Для сибиряков любой приезжий — подозритель­ный чужак. Пришлось заручиться не только поддержкой крупного бизнеса, но и местных авторитетов. Сам Лебедь рассматривал губер­наторское кресло как ступень к будущему пре­зидентству. Он еще не понимал, что четыре года хозяйственных забот приведут к тому, что его безупречный политический мундир будет сильно потрепан.