Александр Неклесса - Север и Юг в преддверии новой эры

В рамках формирующейся модели международных отношений геоэкономические пространства являются по сути новым пределом политической системы, ставящим под сомнение исключительную роль национальных государств. В результате над прежней национально-государственной схемой членения человеческого универсума все более отчетливо нависает внешняя оболочка "нового регионализма" групповых коалиций. Сопряжение прежней национально-государственной картографии мира и его вырисовывающейся геоэкономической конфигурации позволяет уловить и описать актуальную, подвижную реальность складывающего на планете мироустройства, представляющего своего рода "новый региональный порядок".

В переходной, дуалистичной конструкции глобального мироустройства сопрягаются, таким образом, два разных поколения властных субъектов: старые персонажи исторической драмы — национальные государства и разнообразные сообщества-интегрии, в сумме рождающие феномен новой государственности XXI века — страны-системы (США, Шенген, Китай, Россия). Происходит кристаллизация и властных осей финансово-правового регулирования в Новом мире, контур которых представлен разнообразными советами, комиссиями и клубами глобальных неправительственных организаций.

Раскалывается на разнородные части знакомый нам Север. Его особенностью, основным нервом становится "штабная экономика" Нового Севера, выстраивающая механизм глобального управления экономической деятельностью. С той или иной мерой эффективности она определяет действующие на планете правила игры, регулирует контекст экономических операций, взимая, таким образом, с мировой экономики весьма специфическую ренту. Теснейшим образом связана с растущим транснациональным континентом и спекулятивная, фантомная постэкономика квази-Севера , извлекающая прибыль из неравновесности мировой среды, но в ней же обретающая особую турбулентную устойчивость.

Не менее яркой характеристикой северного ареала является впечатляющий результат интенсивной индустриализации эпохи Нового и новейшего времени — то есть геоэкономический Запад . Здесь создано особое национальное богатство: развитая социальная, административная и промышленная инфраструктура, обеспечивающая эффективное функционирование крупных корпораций, а также создание сложных, наукоемких, оригинальных изделий и образцов (своего рода "высокотехнологичного Версаче"), значительная часть которых затем тиражируется — отчасти в процессе экспорта капитала в других регионах планеты.

Наконец, новой геостратегической реальностью стал находящийся в переходном, хаотизированном состоянии постсоветский мир, похоронивший под обломками плановой экономики некогда могучий полюс власти — прежний Восток.

Очевидно утратил единство также мировой Юг, бывший "третий мир", представленный в современной картографии несколькими автономными пространствами. Так, массовое производство как системообразующий фактор (в геоэкономическом смысле) постепенно перемещается из североатлантического региона в азиатско-тихоокеанский. Здесь, на необъятных просторах Большого тихоокеанского кольца. — включающего и такой нетрадиционный компонент, как ось Индостан-Латинская Америка, формируется второе промышленное пространство планеты — Новый Восток , в каком-то смысле пришедший на смену коммунистической цивилизации и заполняющий образовавшийся с ее распадом биполярный вакуум.

Добыча сырьевых ресурсов — это по-прежнему специфика стран Юга (во многом мусульманских или со значительной частью мусульманского населения), расположенных преимущественно в тропиках и субтропиках — большей частью в районе Индоокеанской дуги. Будучи заинтересованы в пересмотре существующей системы распределения природной ренты, члены этого геоэкономического макрорегиона стремятся также к установлению на планете нового экологического порядка, что напрямую затрагивает интересы стран Африканского континента.

Одновременно на задворках цивилизации формируется еще один, весьма непростой персонаж — архипелаг территорий, пораженных вирусом социального хаоса, постепенно превращающийся в самостоятельную растущую антисистему — Глубокий Юг . Бытие этого мирового андеграунда определено теневой глобализацией асоциальных и прямо криминальных тенденций различной этиологии.

Мировая экономика, смыкаясь, таким образом, с политическим мироустройством, постепенно начинает походить на известный многоярусный "китайский шар", или, иначе говоря, на конструкцию, внешняя оболочка которой — транснациональный метарегион, существующий за счет организации глобального рынка (наподобие государственного), определяющий правила игры на планете и взимающий, таким образом, с мирового хозяйства своего рода скрытый налог; наконец, активно внедряющий виртуальные схемы неоэкономической практики, извлекая прибыль из утонченных форм кредита и управления рисками (т. е. умело манипулируя категориями времени и вероятности). Словно лента Мёбиуса, эта внешняя оболочка плавно переходит в собственную трансрегиональную изнанку, получающую свою "черную" ренту на путях прямого присвоения и проедания ресурсов цивилизации. Внутри же "шара" в той или иной последовательности располагаются другие геоэкономические миры-пространства: специализирующиеся на перераспределении горной или биосферной ренты; на ренте инновационной и технологической в ее различных модификациях.