Вадим Поляковский - Иллюзии свобод и горькая действительность

Выступая в Хельсинки с трибуны общеевропейского совещания 31 июля 1975 г., Л. И. Брежнев подчеркивал: «Из опыта работы совещания вытекают важные выводы и на будущее. Главный из них, и он выражен в Итоговом документе: никто не должен, опираясь на те или иные соображения внешнеполитического характера, пытаться диктовать другим народам, как они должны устраивать свои внутренние дела. Народ каждого государства, и только он, имеет суверенное право решать свои внутренние дела, устанавливать свои внутренние законы. Иной подход — это зыбкая и опасная почва для дела международного сотрудничества» 14 14 См. «Во имя мира, безопасности и сотрудничества», с. 17, 20—22. .

На этой зыбкой почве и оказался американский империализм...

16 января 1978 г. в Италии разразился 33-й после войны правительственный кризис: ушел в отставку однопартийный кабинет христианско-демократической партии во главе с Джулио Андреот-ти. Причиной падения правительства явилась неспособность ХДП преодолеть переживаемые страной экономические и социальные трудности, осуществить неотложные мероприятия по улучшению положения, предусмотренные программным соглашением, которое летом 1977 г. подписали шесть ведущих политических партий Италии, в том числе коммунистическая. Отражая настроения широких масс трудящихся, а главное, исходя из политической обстановки в стране, свидетельствующей о том, что решение кардинальных проблем невозможно без участия второй по силе партии страны — коммунистической, ИКП предложила создать «чрезвычайное правительство». И в это время раздался грубый окрик из-за океана: Вашингтон открыто наложил свое «вето» на идею формирования правительства с участием коммунистов. «Наша позиция ясна: мы выступаем против такого участия и хотели бы, чтобы влияние коммунистов в любой из западноевропейских стран уменьшилось»,— гласило официальное заявление госдепартамента США. И Джулио Андреотти сказал компартии «нет». 15 15 Л. И . Брежнев . Ленинским курсом, т. б. М., 1976, с. 338—339.

Вмешательство Вашингтона — в нарушение Устава ООН и Заключительного акта — во внутренние дела Италии оказалось настолько грубым, что вызвало гневную реакцию осуждения не только в Италии, но и в других странах.

«Соединенные Штаты пытаются предотвратить включение коммунистов в состав итальянского правительства и призывают Италию и другие западноевропейские страны ограничить влияние коммунистов,— констатировала «Н ь ю - Й о р к таймс».— Заявлению государственного департамента, самому резкому, с которым правительство Картера до сих пор выступало в связи с усилением влияния коммунистов в Западной Европе... предшествовали встречи на высоком уровне с участием президента Картера, государственного секретаря Вэнса и посла США в Италии Гарднера. Американское правительство неоднократно утверждало, что не намерено вмешиваться во внутренние дела Италии или других союзников по НАТО. Тем не менее нынешнее заявление можно приравнять к вербальному вмешательству».

«На протяжении 30 лет всякий раз, когда в той или иной стране коммунисты, казалось, были в состоянии взять в свои руки бразды правления, Соединенные Штаты вмешивались,— резюмировала эту акцию парижская «Мон д».— Не говоря уже о Гватемале и о Чили, они не остались пассивными в Португалии, например, во время событий 1974—1975 гг.»

Нынешнее правительство США никогда не определяло свою позицию столь отчетливо и столь резко, как оно только что сделало это. Чтобы коммунисты участвовали в итальянском правительстве? Нет! Не может также быть и речи о том, чтобы коммунисты резко усилили свое влияние,— вот смысл его реакции.

Чего же стоит тогда утверждение, согласно которому гражданам, и только самим гражданам, надлежит решать, как ими будут управлять!

По мнению Соединенных Штатов, речь идет о ценностях демократии, общих для их страны и для всех государств Западной Европы. Но разве Картер не заявил 5 января Миттерану (руководитель социалистической партии.— Авт.) и Фабру (лидер Движения левых радикалов.— Авт .), что возможное участие коммунистов в составе французского правительства вызывает у него озабоченность?

«Ценность этого официального заявления заключается в его откровенности. Но совместимо ли оно с обязательствами, под которыми Вашингтон подписался, в частности, в Хельсинки и которые запрещают всякое вмешательство в дела других в Европе?» — вопрошает парижская «М о н д».