Вадим Поляковский - Иллюзии свобод и горькая действительность

«Итак, Ставрос Ниархос может не беспокоиться, как не беспокоился он все последние годы,— пишет в заключение статьи Клаудио Ладзаро.— После смерти Евгении он женился на ее сестре Тине, которая умерла в 1974 г. в своей парижской квартире также при весьма загадочных обстоятельствах».

Поистине, прав не тот, кто прав, а кто в состоянии заслужить благосклонность власть придер-жащих. Издающийся в Дюссельдорфе «В и р т-шафтсвохе» начинает статью без обиняков:

«Добиться признания и осуществления своих прав — это стало в ФРГ вопросом денег и терпения. «Мы находимся на пути к государству, в котором не будут отправлять правосудие»,— сетует коллегия западногерманских судей. Равенство перед законом — принцип, содержащийся в конституции,— превращается в фарс».

По мнению «Виртшафтсвохе», тот, кто сегодня пытается добиваться своих прав через суд, должен запастись большим терпением. Нередко между подачей жалобы и началом процесса проходит до двух лет.

— Если дело и дальше так пойдет,— предрекает Лео Витте, вице-президент финансового суда в Мюнстере,— то мы действительно окажемся государством без судопроизводства.

В кабинетах федерального суда документы по гражданским делам годами собирают пыль, прежде чем наконец дело доходит до судебного процесса. Все чаще раздается упрек в том, что в сети правосудия попадает мелкая рыбешка, а преступники крупного калибра ускользают от возмездия. Этот упрек «имеет основания», признает Рихард Дюрфельд, председатель коллегии судей Нижней Саксонии.

Постоянный рост судебных издержек делит граждан на две категории — в зависимости от их благосостояния.

— Расходы на судебный процесс возросли так сильно,— отмечает Рольф Бендер, судья из Штутгарта,— что даже представители средних слоев населения, добиваясь через суд осуществления своих прав, во многих случаях оказываются на грани нищеты.

Если же истец — рабочий или рядовой служащий, он рискует половиной годового заработка. К тому же не известно, когда он добьется справедливости — через три, четыре или пять лет. А может быть, не добьется никогда. «Только тот, кто имеет состояние или располагает мощной финансовой поддержкой какой-либо организации, может пуститься в такую авантюру, как длительный судебный процесс»,— делает вывод «В и р т-шафтсвохе».

Вот так-то, если отбросить пропагандистскую шелуху, обстоят дела в хваленом обществе «равных возможностей» — обществе грубого произвола и глумления над личностью, социальной демагогии и циничного беззакония «именем закона», где оправдывают по суду убийц-миллионеров и на десятки лет бросают за решетку безвинно осужденных борцов за гражданские права, в антигуманном обществе, где человек бесправен даже протестовать против того, что его превращают в «подопытного кролика», и где гарантии личных свобод, записанные в конституциях,— пустой звук, как и сами эти конституции.

Глава VIII

Индейцы, судьбы которых мы касались ранее,— коренные жители Америки, как коренными жителями земель, где ныне находится государство Израиль, являются арабы. История британцев индийского, пакистанского или вест-индского происхождения неизмеримо короче. Однако и те, и другие, и третьи входят в своих странах в единое понятие — народ, который, как подчеркивают конституции многих буржуазных стран, является источником суверенной власти.

Именем народа козыряют буржуазные деятели, стоящие у руля государственной машины. Заботой о народе и его нуждах провозглашают они каждый правительственный акт, даже если он связан с повышением налогов на малоимущих. На свободы народа ссылаются, превознося «плюралистическую демократию», под лозунгами которой большинство из существующих партий той или иной страны на деле представляют различные борющиеся за власть финансово-промышленные группировки одного и того же правящего класса. Кстати, о правящем классе в капиталистической Америке и его претензиях на выражение общенародного мнения (что, впрочем, характерно и для других буржуазных государств) нью-йоркский журнал «Харпере» отозвался весьма саркастически и очень метко по существу: «Как всем известно, «класс» — одно из самых грязных, запрещенных слов в американском политическом лексиконе, которое считается особенно непотребным, когда ему предшествует эпитет «правящий». Если не учитывать голоса образованных американцев, а также циников, опросы общественного мнения свидетельствуют: мы в подавляющем большинстве продолжаем наивно верить, что в США существует «правление народа, осуществляемое народом и ради народа». И ничто так не по душе правящему классу, как подобное риторическое признание несуществующих вещей».