Константин Боровой - Россия против США

Иногда я слышу вопрос, какой процент советских журналистов, выезжавших за границу, сотрудничал с КГБ? Смешной вопрос. Все 100%, всегда.

Как оказалось, на телевидении не была даже демонтирована подслушивающая аппаратура. Яковлев сам мне показывал провода с микрофонами, которые он обрезал. Куда вели провода, не знал даже он.

Руководителями больших проектов, программ, были журналисты-международники. Как мне признался один из них, претендовавший в то время на ведение программы-разоблачения, 100% из них работали на спецслужбы. Различались лишь подразделения КГБ, ГРУ и других структур советских спецслужб — разведка, контрразведка, политическая полиция, военная разведка и контрразведка и прочее.

Доминировала тогда беспечная идея, что эта часть силовиков настолько умна, что поддержит демократические преобразования в России.

На одной из встреч с Борисом Ельциным я говорил о необходимости противодействия антидемократической пропаганде, призвал его начать выстраивать пропаганду демократических ценностей.

Его ответ был жестким: «Никакой пропаганды больше в России никогда не будет». А антидемократическая пропаганда продолжалась.

Галина Старовойтова предлагала принять закон о люстрациях бывших сотрудников КГБ и КПСС.

На очередной встрече Ельцина с лидерами демократических партий и движений, когда обсуждался этот вопрос, он вдруг вскочил и начал кричать на Старовойтову: «Так вы и меня, секретаря КПСС хотите подвергнуть вашей люстрации?».

Тем не менее вопрос о сохранявшейся власти сотрудников КГБ продолжал меня волновать.

Как председатель партии Экономической свободы в 1994 году я участвовал в довыборах депутата в Подмосковье. Неожиданно от националистической партии Русское национальное единство (РНЕ) выдвинулся еще один кандидат — Федоров.

Надо сказать, что РНЕ возникла еще в СССР. Тогда КГБ, его председатель Крючков поддержал создание нескольких националистических объединений. РНЕ во главе с Баркашовым, Общество Память во главе с Васильевым и партия ЛДПСС во главе с Жириновским. Это только самые известные. Эти объединения разделили между собой обязанности. Либерально-демократическая партия проповедовала имперские идеи. Владимиру Жириновскому приписывали идею помыть сапоги русского солдата в Индийском Океане, то есть подчинить себе Азию.

Общество Память объединило зоологических антисемитов.

А РНЕ была просто фашистской партией со всеми формальными атрибутами — свастикой, лозунгом «Слава России!» с обязательным зигованием. Наиболее ретивые члены кричали при этом «Хайль».

И вот на встречу избирателей с кандидатами в депутаты приходит небольшая группа молодых людей с красными повязками и со свастикой.

Естественно, я тут же задаю вопрос председателю местной избирательной комиссии, как это возможно, если в новой Конституции пропаганда фашизма запрещена прямым текстом.

Председатель комиссии, по виду старый чекист, отвечает, что фашизм запрещен, а насчет символов, свастики ничего в законах не сказано, нет оснований запрещать. Русские фашисты ведь называют свастику не свастикой, а древним русским символом — коловоротом.

Естественно, на следующую встречу приходит 200 молодых людей с повязками со свастикой. Встают на входе, проверяют у входящих документы, когда их лидер выкрикивает «Слава России!», вскакивают, вскидывают правую руку в нацистском приветствии и кричат «России Слава». Некоторые кричат «Зиг Хайль».

Тогда у меня, председателя крупнейшей биржи была служба безопасности и разведки больше 200 человек.

Ставлю им задачу, выяснить, где у этих нацистов гнездо. Несколько сотрудников записались в партию и приняли участие в ее деятельности.

Оказалось, что нацики не особенно это и скрывают.

Их база располагалась на крупнейшем в Подмосковье секретном предприятии в городе Долгопрудном.

Главный чекист на таких предприятиях называется Директором по режиму. Звоню ему и прошу встречу.

— Хорошо, — говорит. — Внутрь я вас пустить не могу, у нас оооочень секретное предприятие. Я вас приму снаружи, в отделе кадров.

— Да я знаю, что оооочень секретное. Мои ребята записались в РНЕ и уже все у вас там облазили на абсолютно секретной территории.

— Приезжайте, поговорим.

Поговорили.

Выяснили, что со всеми вопросами надо обращаться в ФСК — так по-новому стал называться КГБ после принятия новой демократической конституции в 1993 году. Еще не привычное сегодня ФСБ — это последнее переименование произошло позже.