Александр Наумов - «Мягкая сила» и публичная дипломатия

Знаменитый французский ученый Р. Арон полагал, что сила государства является лишь частью его мощи. Сила включает в себя материальные, человеческие и моральные ресурсы актора (потенциал), а также вооружение и армию (реальные военные инструменты). По мнению Арона, мощь — это способность навязать другому субъекту свою волю, опираясь на собственную силу, заставить оппонента действовать в своих интересах, то есть оказывать влияние на его поведение на международной арене.

Британский историк, журналист и исследователь международных отношений Эдвард Карр определял категорию силы как «способность государства использовать материальные ресурсы для того, чтобы заставить других делать то, что они в противном случае не сделали бы». Близкое к этому определение можно найти у основоположников школы неолиберализма Роберта Кохейна и Джозефа Ная. По их мнению, «силу можно представить себе как способность субъекта заставить других предпринять что-либо, что они иначе предпринимать бы не стали (и при этом по приемлемой для действующего лица “цене”)». Кохейн и Най развили идею о том, что сила не сводится к военной мощи, так как государства соперничают и в области финансов, торговли, энергетики, культуры. Для объективной оценки силы государства следует учитывать не только мощь армии и оснащенность вооружением, но и развитость экономической и финансовой модели, уровень технологического развития, степень участия в мировом торговом обороте, культурные и образовательные связи. Их концепция в целом соответствует позиции английского философа Бертрана Рассела, согласно которой «сила может быть определена как способ получения желаемых результатов».

Известный американский политолог Джон Стоссинджер в книге «Мощь наций» определяет силу так: «Сила в международных отношениях есть возможность государства использовать свои реальные или потенциальные ресурсы таким образом, чтобы воздействовать на образ жизни и поведение других государств». Британский политический и социальный теоретик Стивен Льюкс в работе «Власть: радикальный взгляд» выделяет «три лица» силы/власти: первое представляет собой силу принимать и реализовывать решения, второе — устанавливать повестку и таким образом формировать и ограничивать пространство дискурса, третье — способность манипулировать желаниями и преференциями других, убеждать других желать того же, чего желает субъект силы.

У всех этих определений есть одно общее: сила во внешнем мире — это, прежде всего, способность влиять на поведение другого государства (или негосударственного актора) в желаемом для себя направлении, способность устанавливать различные формы зависимости одного государства (или негосударственного актора) от другого.Отсюда следует, что это воздействие может достигаться разными способами, а не только использованием военного потенциала, военного давления, угрозы или в конечном счете ведения войны.

Каковы же сегодня основные виды силы в международных отношениях?

На протяжении человеческой истории сила государства отождествлялась, главным образом, с его военной силой.Это логично: если в системе международных отношений высока вероятность конфронтации, то понятие силы естественно идентифицируется с понятием военной силы.

Военная сила служила и служит важнейшим показателем мощи и влияния государств, ее приоритет на протяжении веков не подвергался сомнению. И в наши дни немало политиков и экспертов (российских и западных) исходят из того, что военная сила (и прежде всего ее ракетно-ядерный компонент) является главным инструментом, влияющим на окружающее пространство. Однако сегодня глобализация и демократизация мировой системы выдвигают проблемы, не решаемые с помощью военной силы: экономические, экологические, гуманитарные и др. Наличие же у ведущих держав ядерного оружия делает развязывание масштабных войн практически невозможным. Тем не менее окончательного отхода военной силы на второй план ожидать не стоит. Общий курс на возвращение роли государств в международных отношениях (ничего более устойчивого так и не появилось), эрозия правил, в том числе норм международного права, заставляет государства постоянно думать о собственной безопасности. Не дают об этом забыть и многочисленные вооруженные конфликты в самых разных частях планеты — от Сирии до Украины.

Наличие мощных вооруженных сил с ядерной составляющей является необходимым условием того, чтобы государство чувствовало себя уверенным перед лицом нарастающего хаоса и турбулентности в международных отношениях. Вместе с тем сводить понятие силы на международной арене к военной мощи государства вряд ли правомерно. Ядерное оружие в военном плане фактически не используемо: не случайно оно больше никогда не применялось на полях сражений после Хиросимы и Нагасаки, превратившись, таким образом, в чисто политическое средство. Значение военной силы сохраняется, но во многом лишь как инструмент поддержания статус-кво или борьбы с транснациональными угрозами, такими как международный терроризм. Данное обстоятельство не означает, что военная сила вообще не востребована ныне на международной арене. Оно говорит о том, что военная мощь — лишь один из возможных вариантов существования и использования силы как внутри страны, так и во внешнем мире.