Андрей Шитов - Четверть века в Америке. Записки корреспондента ТАСС

А то я уже намыливался горевать и даже надиктовал себе на память короткую записку про то, как я один-одинешенек справляюсь с неожиданным «подарком» судьбы на день рождения и как меня бросает то в жар, то в холод. Теперь, кстати, та аудиозапись пригодилась бы, но найти ее я не смог. Задевал куда-то. Хотя тогда, конечно, был уверен, что вовек не забуду.

Вообще в очередной раз подтвердилось, что опыт мой не только не уникален, а вполне обычен, можно сказать, зауряден. Множество людей вокруг не понаслышке знакомы и с диагнозом, и с лечением. Когда я однажды упомянул о проблеме с вводом катетера, мне в ответ понимающе улыбнулись: «Welcome to the club!» («Добро пожаловать в наш клуб!»).

Но это я уже о лечении, которое, кстати, было прервано вынужденным отъездом из США. Когда я о нем рассказывал специалистам в Москве, те удивлялись и тому, как американцы не жалели денег и как они их экономили. С одной стороны, дорогостоящие препараты вводились в профилактических целях не разово, а серийно, с другой — обезболивание при вводе тех же катетеров не использовалось вообще.

«Вот варвары!» — сказал мне по этому поводу один московский врач. А я подумал, что американцы, может, и варвары, но зато в России, как мне объяснили, меня с моим диагнозом никто не застрахует по нужному профилю. И обследования надо проходить за свой счет.

Задним числом пережитое воспринимается даже с юмором. Я иной раз думаю, что по своему опыту мог бы сказать: мол, рак на поверку оказался не так уж страшен. Просто не хочется дразнить судьбу. Вспоминается знакомый американец, у которого диагноз был точно таким же, но вот ход лечения — совсем иным…

А тогда я благополучно прилетел в отпуск в Москву. И за исключением ближайших родных, да и то не всех, никому не сказал, что со мной было. Чтобы не грузить ненужной и не особенно приятной информацией.

Теперь же пишу по принципу «из песни слова не выкинешь». И прошу некоторых коллег запоздало принять этот рассказ как объяснение того, почему я в том отпуске откликался не на все приглашения и вообще был не особо общительным. Хотя они, конечно, того уже и не помнят.

Ну вот, а теперь можно вернуться к разговору об американских силовиках.

Работая за океаном, я всегда исходил из того, что нахожусь под присмотром спецслужб, причем и своих, и чужих. Никогда меня это не беспокоило, потому что скрывать мне по большому счету нечего. Наоборот, приходила в голову мысль, что в случае чего целее буду.

Насколько я могу судить, серьезных претензий ко мне у «компетентных органов» никогда не возникало. Во всяком случае, мне всегда быстро и без проблем оформлялись необходимые документы — от въездных виз до аккредитаций и рабочих журналистских пропусков, в том числе в Конгресс, Белый дом и Минфин США.

Вместе с тем в советские годы в Нью-Йорке разовые намеки на необходимость вести себя поаккуратнее случались. Я плохо ориентируюсь на местности и до наступления эры спутниковой навигации нередко терялся на автодорогах мегаполиса, хоть и ездил везде с картами.

Однажды отправился на интервью в штаб-квартиру крупной компании из Нью-Йорка в Нью-Джерси и пропустил нужный съезд. До места в итоге добрался, но не по той дороге, которую изначально указал в заявке, оформленной через Госдепартамент США для выезда за пределы 25-мильной зоны.

Распространялось тогда на нас такое ограничение: в радиусе 25 миль от площади Коламбус-серкл на Манхэттене езжай, куда хочешь; но если надо чуть дальше, хоть бы и просто в магазин или на пляж, — получи особое разрешение.

Опаздывая, забыл в спешке предупредить о смене маршрута американских кураторов. На следующий день в служебной машине не работало радио, прежде вполне исправное; в автосервисе сказали, что восстановлению оно не подлежит.

В другом случае мы с друзьями двумя машинами поехали в Канаду. По дороге машина друзей вышла из строя, мы оставили ее в ремонте и на моей всем табором вернулись в Нью-Йорк, опять-таки перенервничав и не уведомив американцев о внезапной смене планов. Следующим утром мирно стоявшая в гараже машина не завелась — сломан был генератор.

Наконец, еще одно недоразумение случилось в Ривердейле — спальном районе на окраине Нью-Йорка, где мы все снимали квартиры по соседству с жилым комплексом постпредства СССР при ООН. Как-то вечером как раз на подъезде к этому самому комплексу я вдруг уперся в какую-то машину, стоявшую посреди узкой улицы и загораживавшую мне проезд. Подождав и, кажется, даже посигналив, я ее просто объехал по пустой встречной полосе. Но она тут же тронулась за мной следом и, включив мигалку, вынудила остановиться.