Валентин Федоров - Ринг «быков» и «медведей»

Увеличение числа акционеров в империалистических странах дало повод защитникам капиталистического строя выдвинуть теорию о некой «демократизации капитала». По их словам, коль скоро владельцами акций становятся трудящиеся, эксплуатации больше не существует, потому что человек не может эксплуатировать сам себя. Разница между капиталистами и рабочими якобы стирается, потому что рабочие тоже становятся капиталистами — по совместительству, так сказать.

Нужно сразу заметить, что буржуазная пропаганда передергивает факты. В действительности среди акционеров мало и рабочих и крестьян. Даже в самих Соединенных Штатах, представляющих собой образец «демократизации капитала», лишь 2,6 процента рабочих и 0,3 процента фермеров владеют акциями. При этом одному семейству сверхбогачей Дюпонов принадлежит в 10 раз больше акций, чем всем рабочим США. Круг акционеров расширился в послевоенный период главным образом за счет мелкой буржуазии, высокооплачиваемых служащих, интеллигенции. Но независимо от этого, теория «демократизации капитала» несостоятельна в самой своей основе.

Доходы от акций для трудящегося имеют совсем другую природу, чем для капиталиста. В форме дивидендов трудовому человеку возвращается часть стоимости, которая была создана им самим, но не возмещена заработной платой. Поэтому даже если бы все трудящиеся вошли в число акционеров, существо капиталистического строя измениться бы не могло.

Обратим внимание на то соотношение, по какому капитал распределяется среди различных групп акционеров. Если какой-то инженер купит акций на 10 тыс. долл., а капиталист — на 1 млн. долл., то совершенно очевидно, что первый по-прежнему будет жить своим трудом, а второй — доходами на капитал. В подобных пропорциях и распределены на деле акции. Так, в США — той самой стране, где достигнута наибольшая диффузия акций, — в 1972 г. 49,3 процента их находилось у немногочисленной группы семей, составляющих полпроцента всего населения.

Теория «демократизации капитала» основана на ложном постулате, что при огромном числе акционеров никто из них не может установить контроля над корпорацией. В современных условиях власть в корпорации действительно зачастую осуществляют не один, а несколько владельцев акций. Но это свидетельствует лишь о возросших размерах корпораций и общности интересов крупнейшей буржуазии.

В 70-х годах один из комитетов сената США изучал вопрос о концентрации власти в американских корпорациях. Комитет попросил крупнейшие корпорации сообщить ему, какое количество акций находилось в руках 30 главных держателей. Лишь каждая четвертая из опрошенных монополий откликнулась на просьбу высшего законодательного органа страны. Но и те сведения, которые получил сенат, весьма красноречивы. Оказалось, на долю крупнейших 30 акционеров корпорации приходилось, например, 29 процентов акций «Мобил ойл», 32 процента — «Ксерокса», 36 процентов — «Форда мотор», 41 процент — «Крайслера», 49 процентов — «Пан америкэн». Вроде бы незначительной долей 30 этих владельцев распоряжались в акционерном капитале корпорации. «Интернейшнл телеграф энд телефон» — всего 7,5 процента. Но это на первый взгляд. «ИТТ» имела поистине астрономическое число акционеров — 3 009 768. 30 крупных акционеров составляли среди них одну стотысячную часть. И тем не менее их нескольких процентов акций было вполне достаточно для контроля над ИТТ.

Политику диктуют, естественно, основные держатели акций. Рядовой акционер практически здесь бесправен. В первой тысяче американских корпораций 900 председательских или президентских постов (как правило, в каждой корпорации есть председатель и президент) занимают члены семей, у которых акций более чем на 10 млн. долл. А уж если владельцы контрольного пакета акций предпочитают наемного руководителя, значит, он полностью им подотчетен.

То, что значительная часть акций распылена, находится у рядовых акционеров, лишь облегчает финансовой олигархии контроль над корпорациями. Для этого необходим меньший размер капитала. К тому же большинство мелких вкладчиков передают свои акции на хранение в банки (в трастовские, т. е. доверительные, отделы). Эти банки собирают для своих клиентов дивиденды и совершают прочие формальности за неискушенных в этом деле вкладчиков. Почти всегда вкладчики доверяют банкам и участие в собраниях акционеров. С точки зрения рядового акционера, банк оказывает ему в этом услугу. Для банков же акции многотысячной клиентуры дают фактическую власть над экономикой без каких-либо собственных затрат.