Таппер Саусси - Правители Зла - Полезные знания о руководящих органах

Эней считался потомком союза между человеком Анхизом и женой Юпитера - Венерой. (Когда Анхис похвастался своим отшением с богиней, Юпитер ослепил его молнией. Энеида начинается с того, что Эней, на своих плечах, выносит из Трои слепого старика Анхиза.) Взяв имя сына Энея - Юлий и заявив о своем происхождении от него, Цезарь теперь мог вести свою родословную вплоть до Царицы Небесной. Божественная родословная предположительно протекала через его мать Майю (Maia), которая якобы зачала его, не утратив девственности. Майя утверждала, что осталась девственницей даже во время родов, родив своего сына посредством хирургической операции, которая до сих пор носит имя Цезаря.

Девиз: "Annuit cоеptis" как воззвание к Юпитеру

Вся эта "басня и бесконечная генеалогия", которую Павел учил церковь игнорировать, лежит в основе американского светского государства. Ибо именно Юлий Асканий, внук Венеры и предполагаемый предок первого Цезаря, вдохновил "Annuit cоеptis" (Благоволи начинанию) - верхний девиз оборотной стороны Большой печати Соединенных Штатов. Фраза, которую Госдепартамент США истолковывает как "Бог благоволил этому начинанию", была произнесена Юлием Асканием в девятой книге "Энеиды" Вергилия.

Сцена - поле битвы. Троянцев мало, они испытывают страх. Юный Юлий Асканий занимает позицию перед своими съежившимися соотечественниками. Он смотрит на злого гиганта по имени Ремул, царя рутулов. Ремул насмехается над троянцами за то, что они послали мальчика сражаться с ним. Пока великан трясется от смеха, Юлий натягивает стрелу и кричит в небеса:

"Всемогущий Юпитер, благоволи этому мятежному начинанию (Audacibus Annue Coeptis)! Каждый год собственными руками я буду приносить дары в твой храм и белого тельца на твой алтарь!"

Затем Юпитер пускает с неба стрелу, которая поражает Ремула в голову с такой силой, что проходит сквозь его виски. Троянцы "поднимают радостный крик и громко смеются; их сердца устремляются к звездам". Аполлон со своего облачного трона провозглашает гностическое кредо: "Борясь так, люди достигают звезд, дорогой сын богов и отец грядущих богов!"

Захватывающая история, которая не оставляет сомнений относительно личности бога, благоволившего начинанию Соединенных Штатов. Это не Бог Библии, это языческое божество Юлия Аскания. Если бы Конгресс хотел показать, что новая нация была поддержана Богом Библии, то он мог бы сослаться на историю о мальчике Давиде и гиганте Голиафе из Ветхого Завета. Библейская ученость Чарльза Томсона легко могла бы создать девиз, основанный на Книге Царств 17:47, где Давид говорит Голиафу:

"Не мечом и копьем спасает Господь, ибо битва эта - Господня, и Он предал всех вас в наши руки!"

Библейский отрывок мог бы появиться на печати в виде девиза: "Битва принадлежит Господу".

Однако государство, создание на основе Библии не входило в намерения, я полагаю, отцов-основателей США. Гораздо более полезным для них и приемлемым для душ, которые, как они знали, в свое время будут населять Америку, было сказочное тщеславие римской религии. Эти души требовали священных икон расцветающего человечества и раскрепощенной сексуальной энергии, легенд, вдохновлявших пылких героев и патриотизм. Согласие с образами этого персонажа предполагало повиновение всемогущему разуму, непостижимо парящему над установлением древней, каменной, хорошо упорядоченной пирамидальной иерархии.

Менее чем через четыре года после своего обожествления Юлий Цезарь был убит в результате заговора исполнительной власти. Еще четыре года бушевала гражданская война, когда двое убийц, Брут и Кассий, боролись за власть против непосредственного преемника Цезаря, Триумвирата, состоявшего из Лепида, Марка Антония и приемного сына Цезаря (его биологического внучатого племянника), Кая Октавиана Капия.

Триумвират победил убийц только для того, чтобы начать войну друг с другом. Поэты сетовали на то, что Рим, против которого никогда не выступал ни один внешний враг, был разрушен силой собственных сыновей. Обязательства любого рода были расторгнуты. Класс боролся против класса. На Рим опустился туман вины и отчаяния. Поэты страстно желали вырваться за пределы мира, в мир невинности и покоя, возможно, к новому порядку вещей. В своей книге о "Римской революции от республики до вавилонского самодержавия" оксфордский историк Рональд Сайм пишет:

"Чем темнее были тучи, тем яснее была заря искупления. В некоторых теориях циклической космической экономики твердо верили, что одна мировая эпоха проходит и другая наступает. Знания этрусков, расчеты астрологов и рассуждения философов могли бы с некоторой долей правдоподобия договориться и обнаружить в комете, появившейся после убийства Цезаря, знак и Вестника новой эры. Смутные устремления и магическая наука были быстро приняты в пропагандистских целях правителями мира. Уже монеты 43 года до н. э. несут символы власти, плодородия и Золотого века." [8]