Илья Будрайстскис - Мир, который построил Хантингтон и в котором живём все мы. Парадоксы консервативного поворота в России

Проницательный представитель уходящей добуржуазной эпохи, которого буржуазия так и не смогла навсегда похоронить, аристократический вампир владеет тайной её бессознательного. Он единственный оказывается способным обнаружить условность триумфа Просвещения, его скрытой двусмысленности и ограниченности.

Можно сказать, что похожую роль играли первые проницательные консервативные критики Французской революции, вроде де Местра или Бёрка. Они не отрицают саму революцию, не ставят под сомнение её значение как свершившегося колоссального переворота, – напротив, для них она значит гораздо больше, чем для самих революционеров. За самосознанием революции, понимающей себя как триумфальную победу разума над предрассудками, они могут разглядеть её место в продолжающейся истории (которая, по сути, вся представляет из себя величественное нагромождение предрассудков). Вместо торжества свободы, консерваторы обнаруживают зависимость и скованность обстоятельствами.

Маркс также начинает свою критику Просвещения с диагноза фатального разрыва между действительным значением эпохи и её амбициозным самосознанием. Прогресс человеческого духа, реализация свободы в правовом государстве и демократической республике для него также является иллюзией, «немецкой идеологией», за которой скрыта непознанная бездна реальности – производства, общественных отношений труда и капитала. Буржуазная личность полностью реализует себя как абстрактного гражданина, обладающего неотчуждаемыми правами, но эта полнота реализации служит лишь прикрытием её действительного внутреннего раскола и отчуждения от самой себя. За иллюзорным правовым и политическим порядком скрывается великий беспорядок: рыночная анархия, невиданное прежде расслоение общества, растерянность индивида, переживающего своё одиночество и беззащитность.

Таким образом, господству тщеславного инструментального разума буржуазии грозит опасность со стороны двух призраков: вампирического консервативного аристократа, воплощающего так и не побеждённую власть предрассудка, и вытесненного из политики, невидимого для государства призрака рабочего, подлинного производителя жизни. Оба этих призрака лишены власти и признания, но каждый из них, оставаясь в сумеречной зоне, непроявленной для разума, представляет смертельную опасность и время от времени напоминает о себе через стремительные прорывы в современность.

Этой критикой Просвещения и революции с диаметрально противоположных позиций открывается долгий и до сих пор незавершённый диалог марксизма и консерватизма. Участники этого странного диалога никогда не осуществляют его напрямую, им не о чем спорить и нечего делить. Являясь абсолютными антагонистами, они сталкиваются друг с другом лишь в моменты острого кризиса современного общества.

Иногда в такие критические моменты оба вытесненных призрака капиталистического мира материализуются и выходят на сцену истории для того, чтобы вступить в смертельную битву (как это было в первой половине XX века). Но чаще они вглядываются друг в друга, пытаясь угадать в движениях противника знаки приближающегося столкновения.

И марксизм, и консерватизм видят за капиталистическим порядком хаос, – те самые «руины», бесконечное нагромождение которых наблюдал несущийся навстречу тревожному будущему меланхоличный беньяминовский «ангел истории».

В моменты надвигающегося кризиса (один из которых мы переживаем сегодня) эта руинированность, фатальная неустроенность и неупорядоченность общества становится очевидна слишком многим. Массы охватывает тоска по другому, подлинному порядку, в котором каждый мог бы обрести уверенность и понять своё предназначение. Марксизм и консерватизм дают два принципиально разных и несовместимых друг с другом ответа на вопрос о том, как общество может обрести себя: через фигуру вождя, через реставрацию «этического государства», дисциплинирующего хаос частных интересов, или через кооперацию, через самоорганизацию и самодисциплину. Можно сказать, что речь идёт о двух разных интерпретациях маккиавеллиевского «Государя» – «Государя» Ленина и Грамши или «Государя» Муссолини и Джентиле [4].

В наши дни всё более явный распад существующего общества политический разум буржуазии пытается остановить через мобилизацию идеологии ценностей индивидуальной самореализации и свободного выбора. Предвыборная кампания Хилари Клинтон, и британский мейнстрим, агитировавший за Remain , постоянно повторяли как заклинание: всё в порядке, всё не так плохо, главное оставаться разумным, не скатываться в идиотизм. Ведь только неполноценный идиот может думать, что не всё идёт к лучшему в этом лучшем из миров.