Гребенщиков в полной мере принадлежит и к «малой традиции», и к «малому народу» (по Кошену). Он бесконечно имитирует свою глубинную связь с большой традицией, демонстрирует почтение к величию русского духа и культуры — однако как только этот дух начинает хоть как-то проявлять себя и хоть в чем-то отвоевывать утраченное в ходе катастрофы 90-х годов, это объявляется скверной. Здесь типичнейший признак антисистемы и паразитической «малой традиции» как ее части.
Что же накопали «культурологини»? Процитируем Е. Дайс: «Ключевым элементом, связующим тексты малой традиции, является образ Лилит — царицы Савской — Марии Магдалины — Черной Деи — гностической Софии — Елены (спутницы Симона Мага), в символическом смысле превращающийся в Ковчег Завета — Чашу Грааля — Золотое Руно — Философский Камень». Сравнивая образ «Навигатора» у Гребенщикова и мотивы Каина и Авеля у Кормильцева («Наутилус Помпилиус»), Дайс справедливо отмечает у рокеров «проявление манихейского сознания, характерного для представителей малой культурной традиции, когда хорошими объявляются только свои убийцы».
На мой взгляд, одним из важнейших источников фемино-мистицизма Гребенщикова стало учение Алистера Кроули, обладающее явными чертами сатанизма, хотя самими сатанистами и не признаваемое. К примеру, гребенщиковская Лилит (первая жена Адама, демоница, оставившая многочисленное потомство демонов) не слишком похожа на тот образ, который нарисован в основном источнике традиционных сведений о ней — иудейском трактате «Алфавит Бен-Сиры». Зато с кроулианством — много общего.
Кроули, глава «Ордена Восточных Тамплиеров» дал своего рода образец мифотворчества — создавая синтез из различных еретических, герметических и гностических учений, увязывая мифы в новый узел. Влияние Кроули на рок-музыку (в частности, любимого Гребенщиковым Дэвида Боуи, а также Дэвида Тибета, Пи-Ориджа и др.) весьма велико. В учении Кроули о Телеме нет различения между волей Бога, человека и дьявола, человек понимается как ипостась Бога, а дьявол, что весьма характерно, — вообще отсутствует. Верховным Божеством в кроулианстве является богиня Нюит, символ бесконечно расширяющейся вселенной. Ниже нее располагаются несколько мужских божественных сущностей (Хадит, Гор, Гарпократ), есть в пантеоне Телемы и другие божества, в том числе соответствующие Вавилонской Блуднице и восседающему на ней Зверю из Апокалипсиса. При желании в песнях Гребенщикова можно найти многое из этой альтернативной христианству мифологии, которую он, безусловно, с большим интересом изучал. Но для понимания, что такое «Белая Богиня», важна в первую очередь Нюит. Она представляет собой высшую форму женственности и символ «небесного эротизма» и оказывается тесно связанной с гностическими Барбелло и Пистис-Софией, индуистской Шакти, иудейской Шехиной и т. д.
Прототипом Нюит является древнеегипетская богиня неба Нут — единственный случай в мировой мифологии, где небо символизировано женским божеством [28] Мирча Элиаде в «Очерках сравнительного религиоведения» сводит эту особенность к языковой, однако это неправдоподобно, хотя бы потому, что в Египте была еще и богиня Мут, — а это означает, что женская манифестация Неба для древнеегипетской религии концептуальна. (Не исключено, что здесь сохранилось наследие той традиции, которую принято связывать с Атлантидой, допотопным человечеством.)
. В наследующих египтянам орфических культах была богиня ночи Нюкта (Никта), и это прямая параллель учению Кроули. Кроулинская трактовка Вечной Женственности как основы мира и бытия весьма близка Роберту Грейвзу в его реконструкции древних культов «Белой Богини». Грейвз в своем труде (Robert Graves. The White Goddess. — Faber and Faber, 1961) считал, что эти культы процветали в Элевсине, Коринфе и Самофракии, а после христианского «погрома» — им обучались в поэтических школах Ирландии и Уэльса и на шабашах ведьм в Западной Европе. Суть этой мифологии — поэзия как искусство медиумов (вдохновенных), однако не теряющих чувство самосознания в своих трансах. Для них Великая Лунная Богиня ведьм, ассоциирующаяся с Гекатой, это муза, и у каждого поэта есть двойник-соперник, его второе «Я», так называемый «бог Убывающего Года». (В песнях «Аквариума» — зазеркальный двойник.) Грейвз всячески подчеркивал, что для поэта земная женщина — это временная «стоянка» Лунной Госпожи, сама же Богиня — «всегда „другая женщина“, и играть ее роль более нескольких лет мало кто в силах». Так простраивается мост между черной мистикой и узаконенной многими оккультистами «любовной» разнузданностью.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу