Коллектив авторов - Теория и история политических институтов

Формирование ранних государств охватывает несколько тысячелетий. За этот период на Древнем Востоке и Европейском континенте сформировались две основные формы государства – древневосточная деспотия и античный полис, олицетворявшие собой диаметрально противоположные пути исторической эволюции. Современными исследователями был выявлен следующий знаменательный факт: если возникшая в Греции и Риме полисная государственность была явлением уникальным, то древневосточная деспотия может рассматриваться как универсальная историческая «матрица», поскольку аналогичные государственные формы в разное время, помимо Шумера, Аккада, Индии и Китая, появлялись не только в Европе (минойская цивилизация на Крите в период ее расцвета в XVI – первой половине XV в. до н. э. и крито-микенские государства XV–XIII вв. до н. э.), но и в Южной Америке (например, государство инков в XV в. накануне вторжения испанских завоевателей).

На Древнем Востоке раннее государство – это «многоступенчатая иерархическая политическая структура, основанная на клановых и внеклановых связях, знакомая со специализацией производственной и административной деятельности. Главные функции такого государства – централизованное управление крупным территориально-административным комплексом с этнически гетерогенным населением, расширение территории за счет военных захватов, обеспечение благосостояния общества и престижного потребления привилегированных верхов за счет ренты-налога с производителей, дани с зависимых соседей. Раннее государство хорошо знакомо с урбанизацией и монументальными сооружениями, осуществляемыми населением в счет общественных работ, которые, как и все отношения между верхами и низами, основаны на принципах реципрокности и редистрибуции, рассматриваются как закономерный обмен деятельностью и легитимизируются общепризнанной религиозно-идеологической доктриной» [Васильев, 1991, с. 75].

Обычно считалось, что основной путь формирования раннего государства проходит через трансформацию вождеств без каких-либо промежуточных и вариативных государственных форм. В последние годы некоторые исследователи такой подход объявили «однолинейным» и высказали предположение о том, что в различные эпохи можно выявить существенное количество безгосударственных обществ, не уступавших ранним государствам в территориальном и демографическом плане, превосходивших многие чифдом в отношении социокультурной и политической сложности, но не перешедших на государственную ступень существования (племена эдуев, арвернов и гельветов до Цезаря, Исландия в XI в. н. э. и др.).

Российский историк Л. Е. Гринин, предлагая называть такие социальные образования аналогами раннего государства, открыто подверг сомнению принцип «безальтернативности» развития «постпримитивных» обществ [Grinin, 2007, p. 90]. Оценить эти гипотезы сложно, поскольку их создатели отвергают возможность возникновения разнообразных исторических ситуаций («тупиковый вариант развития», «перманентная стагнация», «внешнеполитические влияния» и др.). Трансформация догосударственных обществ в ту или иную разновидность раннего государства является магистральной, а потому, на наш взгляд, авторам альтернативных гипотез вряд ли удастся доказать, что на нее могли существенно влиять исторические аномалии и другие проявления «девиантного развития».

Особое внимание многих специалистов-востоковедов привлекало государство, получившее официальное название «Царства Шумера и Аккада». Основы этого государства были заложены основателем III династии Ура в конце III тысячелетия до н. э. царем Ур-Намму (2111–2094 гг.). Как отмечал И. М. Дьяконов, именно этот царь и его наследник Шульги (2093–2046 гг.) «создали классическое, наиболее типичное древневосточное деспотическое и бюрократическое государство» [Дьяконов, 1983, с. 71].

В пределах царства, объединившего значительную часть Месопотамии, все храмовые и правительственные хозяйства были слиты в одно унифицированное государственное хозяйство. Все работники (илоты) назывались в нем гурушами – молодцами, а работницы – нгеме , т. е. просто рабынями. Земледельцы (численностью от полумиллиона до миллиона) были сведены в отряды, а ремесленники – в обширные мастерские. Работая от зари до зари, они получали скудный продовольственный паек и немного шерсти. Любой отряд, включая подростков, мог перебрасываться на другую работу и в другой город. Несмотря на дошедшую до наших дней гигантскую отчетность (около 100 тыс. документов), ведомости на постоянные выдачи пайка детям не сохранились. Вероятно, матери должны были сами их содержать. Но гуруши и нгеме семей, видимо, не имели, и рабочая сила пополнялась главным образом за счет захвата пленных. Иной раз угнанных людей, особенно женщин и детей, подолгу содержали в лагерях, где многие из них погибали. Квалифицированные ремесленники, административные служащие и воины тоже содержались на пайке, хотя и большем по сравнению с гурушами, с учетом необходимости кормить семью. Служебные наделы в пользование выдавались администрацией крайне неохотно.