А. Уткин - Правда об Ираке или Битва в Месопотамии

В арабском мире демократия заняла некоторые позиции в Афганистане, Ираке, Ливане. Эти страны перестали спонсировать террористические организации – в отличие от Ирана и Сирии, поддерживающих «Хезболлу». Но растет оппозиция представлению о том, что элемент демократии является просто одним из политических элементов. Президент Буш и различные высокопоставленные деятели его администрации многократно настаивали на центральном характере продвижения демократии в контртеррористической стратегии Америки. Все больше ставится под вопрос то обстоятельство, что Буш и его администрация после фиаско поисков оружия массового поражения обратились к притягательности демократии.

Ключевой момент растущего ныне американского самосознания: «Демократия вовсе не обязательно выступает сдерживающим терроризм фактором» [210]. Эти американцы указывают, в частности, что такие авторитарные страны как Китай кажутся способными пресечь деятельность террористических организаций. Демократия лучше решает внутренние проблемы – но и здесь демократизация в неподготовленной стране ведет к иллиберальным режимам, а это немедленно увеличивает возможности для проявления насилия и войны. Яростные сторонники демократизации арабского мира фактически слепы в отношении неминуемых угроз безбрежного насилия и войны. Эти сторонники сознательно игнорируют высокий уровень антиамериканизма в мусульманском мире. И если некто (в данном случае сами американцы) посредством демократических выборов заставит население четко высказать свои взгляды, то на национальных выборах арабская улица выразит весь свой антиамериканизм.

Американские демократические преобразователи стремятся попросту закрыть глаза на то, что в результате массовых выборов они получат во всем большом арабском мире исламистские правительства, которые вовсе не будут либеральными. Если либерализм необходим демократии для погашения терроризма и распространения международного сотрудничества, то демократизация, производящая иллиберальные режимы, вовсе не идет по этому пути.

К примеру: если американская администрация оказывает сильнейший нажим на сирийское правительство, то оно вольно и невольно увеличивает риск того, что Дамаск может пережить смену режима и к власти придут рьяные приверженцы демократии. Возможно, возникнет новая либеральная демократия и позиции Америки на Ближнем Востоке укрепятся. Но никоим образом не исключено то, что к власти в результате выборов придет исламистский режим, симпатизирующий иракским инсургентам, отторгнет сосуществование с Израилем и постарается распространить свое влияние на Ливан и Иорданию. Вот тогда это не послужит никаким американским интересам.

Если в результате консолидированная баасистская система распадется на разделенные и ненавидящие друг друга группы, то антизападные террористы «оценят» столь благоприятную среду.

Окунувшись в средства массовой информации Запада, нетрудно придти к выводу, что победоносный Запад идет от триумфа к триумфу. Победа в Афганистане. Бен Ладен и аль-Завахири прячутся в афганских пещерах. Остатки Аль-Каиды скоро капитулируют. Прозападный демократический режим правит в Кабуле. Энтузиазм в отношении ислама и джихада спадает, превращаясь, если пользоваться словами директора ЦРУ, в «лунатический бред». Израильский премьер-министр Шарон стал «человеком мира». Война против Аль-Каиды – это не война против ислама. Антитеррористическое наступление якобы не имеет с этой религией ничего общего. Бен Ладен ненавидит Соединенные Штаты за их свободу, а не за их политику. Исламисты неавидят Америку за то, что она есть, а не за то, что она делает. Пакистан и Саудовская Аравия поддерживают борьбу Америки с Аль-Каидой. Запад перекрывает субсидии Бен Ладену. Израилю – «дорожная карта», Палестина уже жизнедействует. В Ираке полная победа, исламисты не готовы к борьбе. Ирак нуждается с собственном правительстве, в демократии, в суверенитете. В реальности картина несколько сложнее.

Даже западные исследователи ныне делятся на тех, кто верит в возможность вытянуть сельский мусульманский мир из двенадцатого века в двадцать первый, и на тех, кого практика убедила, что это абсолютно невозможно. Первые – это столь влиятельные при Дж. Буше-мл. «неоконсерваторы». Их политические противники не разделяют их веры во всемирную приложимость правления демоса, скептически относятся к безудержным оптимистам типа министра обороны США Рамсфелда, которые сводят любую проблему к простому набору действий. Они отказываются считать, что все решают «большие батальоны» и время. Более того, они предсказывает впереди даже не пат , а поражение Америки, неспособной пока понять стратегию и тактику своего противника. Противники неоконсерватизма дают убедительные исследования битвы самой могучей державы современности с самой отсталой мировой сельскохозяйственной провинцией, на стороне которой лишь убедительно требующая жертвенности религия и волны обиженного историей населения.