Владимир Соловьев - Путин. Путеводитель для неравнодушных

Много говорили, что Путин очень близок с некоторыми деятелями церкви, и многие, зная серьезное отношение Путина к православию, пытались, эксплуатируя эту тему, сами приблизиться. Но психология Путина строится следующим образом: он всегда рассматривает, нет ли попытки манипуляции. Если он увидит, что такая попытка есть, моментально ставит барьер. Не случайно ряд банкиров, ставших сенаторами, как, например, Пугачев, которые кричат о своей близости к Путину и набожно крестятся, в последнее время вообще исчезли с публичной арены. Путин не позволяет бравировать своим именем в коммерческих и прочих делах, очень хорошо сознавая опасность использования духовных аспектов жизни для привлечения вполне конкретных материальных выгод. Он никогда не вступает в обсуждение богословских вопросов.

Путин все это делает корректно, чтобы ни в коей мере не передавить, не вызвать негативной реакции. Он относится к религии как человек культурный, цивилизованный и современный. Путина подталкивают к экстремальному религиозному движению, рассчитывая повысить роль религии, настаивая на отмене правила отделения церкви от государства, стремясь тем самым чуть ли не вновь воссоединить государство и религию. Путин с этим очень жестко борется, говоря: да, государство неправильно взяло что-то у церкви, ей необходимо это вернуть, но — церковь все же должна быть отделенной, однако основы православия в школе должны преподаваться. Горячие головы готовы были превратить Россию из светского государства в религиозное, а Путин всегда находит грань разумного, которая отсутствует у многих из тех, кто, только вчера узнав, что Бог есть, начинает неистово креститься и ненавидеть всех, кто не разделяет их сумасшедшую любовь. Путин в этом вопросе ведет себя как человек выдержанный, очень интеллигентный и, безусловно, верующий.

Верующий глубоко. Вера его настолько серьезна, что позволяет Путину с уважением относиться к людям иных религиозных воззрений. Именно такая, достаточно высокая, степень веры присутствует у «продвинутых» священнослужителей, между которыми нет разногласий. Таково отношение Путина к религии.

Путин является камертоном нормальности. Он симпатичен людям, симпатичен своей иронией и нормальностью, тем, что он ко всему относится как патриот (очень серьезно, когда речь идет об интересах страны, но всегда без излишнего фанатизма, без упертости). И это вызывает большую симпатию.

Ходят разговоры, что есть священнослужители, которые могут решить все вопросы, называлось имя архимандрита Тихона (Шевкунова) и прочих, но практика показала, что это далеко не так. В различные промежутки времени в телевизионных сюжетах появлялись религиозные деятели, которые начинали цокать языком, но ничего не происходило. Никогда не было заметно ни одного политического решения Президента, принятого под воздействием клериков, — он очень жестко их дистанцирует. Однако для Путина это всегда было тревожным симптомом.

Сам Путин не ходит в косоворотке, онучах или лаптях и широко не крестится. Хотя на Крестный ход приходит и Пасхальную службу стоит. Это вам не Жириновский, на Пасху у храма Христа Спасителя раздающий деньги. Выглядит это более чем комично, особенно в исполнении Жириновского. Уверен, что у Путина религиозность — это искреннее движение души. (Кое-кто задавался вопросом, все ли в порядке в семье Президента, когда на отпевание Бориса Николаевича Ельцина в Храме Христа Спасителя его супруга явилась без головного убора. Но Путин всю процедуру отпевания вел себя исключительно достойно.)

Совсем не удивительно, что Путин постоянно продвигает тему религии. Он взял страну без идеологии, а попытка найти нечто сущностное, идеологически верное и свое крайне тяжела. И неудивительно, что для этого привлекаются религиозные деятели. Очевидно, именно поэтому к Путину одновременно хорошо относятся и Солженицын, о чем, по крайней мере, заявляла его жена, и клерики.

Пошлого целования взасос пока не происходит, у Путина хватает чувства меры и внутреннего такта. Когда Рождество Христово отмечали в Ново-Огарево, Путин спросил Суркова: «Тебе-то, наверное, нельзя, ты же мусульманин?» — на что Сурков обиженно ответил: «Почему — я не мусульманин, я христианин!» Никакого передавливания не было. В Путине вообще сложно найти какое-либо проявление ксенофобии, идет ли речь о национальности или принадлежности к иной конфессии. Хотя ему определенно комфортнее с людьми, религиозность в которых если и есть, то не выставляется напоказ. Я думаю, что это очень явно ощущает на себе Никита Сергеевич Михалков. Большинство тем, связанных с культурой и религией, в устах Никиты Сергеевича звучат настолько естественно, что Путин их воспринимает и прислушивается к Михалкову, а потому оказывает разнообразную поддержку, но если он чувствует иные интересы и ощущает передавливание, то в отношениях наступает охлаждение.