Алексей Лозовский - Стачка как бой

Проблема кадров для Коминтерна и для Красного Интернационала профессиональных союзов — это не проблема отвлечённой теории, это — одна из важнейших, конкретных политических задач. Вопрос о кадрах становится тем острее, чем острее становятся классовые бои. В чём суть этой проблемы, которую и Коминтерн и Профинтерн выдвигает на первый план и которая занимает сейчас все коммунистические партии мира? Суть вопроса заключается в том, что все наши кадры можно подразделить на две основных группы. Одна группа прошла школу рабочего движения ещё до войны и пришла в коммунистическое движение со всем опытом и навыками работы, навыками, которые были приобретены за ряд лет в социал-демократических партиях; с другой стороны, во всех странах движение втянуло значительные массы молодняка, который пришёл уже после войны, с ограниченным опытом, но со значительным количеством революционной энергии и по крайней мере с огромным желанием революционно действовать. Наши коммунистические партии в подавляющем большинстве случаев, за очень ничтожным исключением, образовались из старых — или из части старых — социалистических партий. Когда вы познакомитесь с историей всех партий, начиная с германской и кончая американской — кроме партий колониальных стран, возникших после октябрьской революции — вы увидите, что в период войны в старых социал-демократических партиях начало оформляться левое крыло. Это левое крыло, по мере затягивания войны, увеличивалось количественно и крепло идейно. После Октябрьской революции, вместе с организацией Коминтерна, начали оформляться и коммунистические партии. Но тот факт, что подавляющее количество компартий, кроме тех из них, которые были связаны со старой большевистской партией на территории царской России, вышли из недр старых социалистических партий, что революционные профсоюзы вышли из недр старых профсоюзов вместе со своими руководящими кадрами, этот факт наложил особую печать на «командный состав», если так можно выразиться, коммунистических партий и революционных профессиональных союзов. Вот уже на протяжении 11 лет Коминтерну и Профинтерну приходится всё время выравнивать линию революционных организаций в отдельных странах, выявлять оппортунистические тенденции, которые там имеются, выявлять социал-демократические остатки, оппортунистические пережитки, одним словом, нам приходится считаться с тем социал-демократическим грузом, с которым вошла, как со своим «наследством», значительная часть кадров в Коминтерн и в Красный Интернационал профсоюзов. И очень часто мы можем заметить, как товарищи, субъективно настроенные в вышей степени революционно, имеющие огромное желание действовать по-большевистски и готовые на самопожертвование‚ — тем не менее не умеют уловить темпа жизни, не умеют понять, что означает большевизм на практике, и часто колеблются между правыми социал-демократическими ошибками и между полуанархистскими левыми фразами. Нужно ли вам приводить примеры? Достаточно взять многолетнюю историю германской коммунистической партии до последних двух лет. Сколько пережила германская партия внутренних трений, всякого рода правых и левых уклонов, пока начало складываться нынешнее большевистское руководство! Возьмём французскую коммунистическую партию и французскую Унитарную конфедерацию труда, где ещё и сейчас справа и слева выявляются старые довоенные традиции. Возьмём ли чехословацкую партию, американскую партию, любую из всех партий, и мы увидим, что десятилетняя история коммунистических партий (очень небольшой процент коммунистических партий старше 10 лет) свидетельствует о том, что мировое коммунистическое движение растёт и крепнет в огне классовой борьбы, выковывает в муках свои боевые кадры, формирует руководство и большевистскую линию при помощи Коминтерна и Профинтерна. А между тем потребности движения огромны, движение явно нарастает, созревает на наших глазах. И мы часто видим, какая огромная диспропорция существует между потребностями данного момента и между субъективным фактором в данной стране. Приведу несколько примеров с разных материков для того, чтобы пояснить эту мысль.

Возьмём такую отдалённую страну, как Колумбия, о которой европейские товарищи вероятно знают только то, что эта страна существует, ибо это сказано в географии. В Колумбии год тому назад было огромное движение рабочих на плантациях, движение, которое вылилось не только в вооружённое сопротивление 30 тыс. рабочих, но и в серьёзное восстание. Где в это время была партия, где были революционные профсоюзы? И те и другие формально принадлежат к Коминтерну и Профинтерну, но они к Коминтерну и Профинтерну принадлежат, так сказать, платонически. Они сочувствуют Октябрьской революции, сочувствуют Коминтерну и Красному Интернационалу профсоюзов и поэтому примыкают к ним от сердца, от гуманизма и хорошего чувства. Но принадлежность к Коминтерну и Профинтерну не есть только лишь акт платонический. Принадлежность к Коминтерну и Профинтерну требует проведения в жизнь революционной тактики в данной конкретной обстановке, в данной стране. Так вот, когда от платонической принадлежности дело перешло к конкретной борьбе, оказалось, что и партия и революционные профсоюзы отсутствуют как революционные, действительно революционные, классовые организации.