Колташов Георгиевич - Материальное положение, сущность и сознание среднего класса в России

Вульгарное представление о рабочем классе сводит его только к занятым в промышленности. В действительности пролетариат сегодня охватывает все сферы человеческой деятельности: практически любые профессии имеют уже рабочий характер. Иными словами, наемный труд, благодаря дальнейшему мировому развитию монополистического капитализма, вытеснил "свободные" свободные профессии на обочину экономики. Мелкобуржуазная сфера экономики в крайне выраженной корпоративной системе хозяйства России продолжает сокращаться быстрым темпом. На смену не продающему свою рабочую силу человеку, приходит рабочий вынужденный ее продавать. Имеет место широчайшая пролетаризация общества.

Верхний слой класса наемного труда в России вполне можно назвать "средним классом" в определенном понимании шкалы его доходов и возможностей, а вернее расходов. Но это никак не изменит тех отношений, которые складываются у такого "среднего класса" с тем классом, который нанимает его. Конечно в американской шкале "среднего класса", на верхнем уровне вполне могут оказаться люди, получающие не только зарплату, средства необходимые для восстановления своих трудовых способностей, но и часть прибыли. Это менеджеры компаний разного уровня. Владельцы небольших предприятий тоже могут относиться к экономическим средним слоям. Однако в России вошедшая в обиход шкала "среднего класса" после разорения многих мелких предпринимателей стала охватывать преимущественно рабочий класс, его верхний уровень.

Правительство не случайно стало забывать о "среднем классе" несколько лет назад. Опора, которую буржуазия провозгласила себе в 1990-е годы, начала обретать собственное сознание. Прежде всего, экономическое сознание, основанное на понимании своих интересов. Эти интересы расходились с интересами капитала, тем больше, чем дальше шагал экономический рост. Делать подарки повышением зарплаты руководство бизнеса не считало нужным - уровень оплаты труда средних слоев в Европе и Северной Америке продолжал падать.

Равняясь на мировой рынок, о котором отечественный "средний класс" имеет еще представление новорожденного, российские монополии не желали баловать свой персонал. Сам он не осознавал, что любое улучшение жизни нужно вырывать у капитала с боем. Нелиберальные реформы, вновь затеянные правительством, вместе с финансовой политикой "укрепления рубля" ухудшали положение наемного труда в России. Бизнес избавлялся от ненужных хлопот с прямым понижением зарплаты. Государство брало на себя основную работу. Бюрократический аппарат и капитал выигрывали: "средний класс" нес все новые и новые нагрузки.

Рабочие промышленности (в особенности самых успешных фирм), сферы услуг и иных областей, технический персонал фирм и даже менеджеры низшего звена обнаруживали, что каждый год нефтяного расцвета проходит мимо них. Власти бравурно говорили о переполнении бюджета и при этом ликвидировали все остатки социальной защиты населения. "Средний класс" не сопротивлялся. Чиновники беззаботно продумывали операцию "Приемник" обязанную сохранить стабильность. Либералы отчаянно метались в поисках новой демагогии, способной без перемен в обществе привести их к власти. Выборы и официальные партии становились пустым звуком. И чем дальше бюрократизировалась страна, тем лучше средние слои начинали понимать, что союзников наверху у них нет.

В сознании "среднего класса" начались перемены. Первыми желание разобраться в ситуации проявили квалифицированные рабочие. Уже 2004 год дал кратный рост забастовок. Представление о работодателе как отце-благодетеле рушилось. На предприятиях возникших в ходе эры путинского благополучия один за другим стали создаваться независимые профсоюзы. Рабочие требовали улучшений условий труда и повышения его оплаты. Руководство компаний не шло на уступки - разворачивалась борьба. Все это вело к слому старой психологии рабочего класса в России. Но разрушение прежних представлений происходило далеко не повсеместно и отнюдь не одновременно даже с точки зрения "среднего класса". Большая его часть - в основном офисные работники - прибывали в непрерывной депрессии 9 часового рабочего дня: события, выводившие из себя руководство именитых фирм, были им неизвестны.

Светские новости не торопились через буржуазную прессу сменяться описанием интересов и потребностей наемного труда, его требований и борьбы, но даже в самом задавленном офисом работнике шли внутренние перемены. Они начались со скептического отказа верить во власть. "Средний класс" России убеждался на практике, что политическая система в стране сделана как будто специально против него. Вера в корпоративный союз с руководством тоже проходила. Но этот процесс шел одинаково быстро не везде. Здесь практика опять выступала критерием истины: жизнь дорожала, а зарплата не росла, фирма была благополучна, а ее работник считал каждый цент. Расходы росли как снежный ком, приходилось одной за другой отказывать себе в прежних "привилегиях". Невольно - с этого начинался главный перелом в сознании средних слоев - возникало понимание что "средний класс" вовсе не избранное сообщество, основа и опора всего, а только верхний слой огромной общности наемных рабочих. Чувство солидарности, почти отсутствовавшее у "среднего класса" 1990-х годов, с бедствующими массами возрождалось в умах.